Мариупольцы в 1812 году

Наполеоновское нашествие застало Мариупольский гусарский полк в составе 2-й За­падной армии, которой командовал военный министр Барклай-де-Толли.

Перед самой войной мариупольцы стояли в Гродно, но за восемь дней до вторжения Барклай приказал графу Палену, командиру кавалерийского корпуса, передвинуть два пол­ка — Сибирский и Мариупольский — вплотную к западной границе. Таким образом, ма­риупольские гусары оказались в районе, где французы перешли границу России, на ост­рие, как говорится, главного удара. Они были одними из первых, кто вступил в борьбу с врагом.


Полк сдерживал натиск французов, время от времени вступая с ними в рукопашные схватки. Вот что писал генерал Дохтуров императору 18(30) июня 1812 года, то есть на шестой день войны: «Сего утра в 8 часов отряд генерал-майора Палена, состоящий из пол­ков Мариупольского и Сибирского драгунского, посланный перекрывать марши первой колонны, был встречен неприятелем в Ошмянах, имел небольшое дело…» Далее Дохтуров сообщает о захваченных пленных и ценных сведениях, полученных от них

Еще через шесть дней Барклай докладывает царю, что четыре эскадрона мариуполь­цев попали в окружение, но с боем пробились через неприятельские боевые порядки, по­теряв во время атаки 40 человек убитыми и ранеными.

В документах первого периода Отечественной войны 1812 года Мариупольский полк упоминается многократно, но мы выделим только два эпизода: дело (так тогда называли бой, сражение: «Дело было под Полтавой» и т. п.) под Рудней и бой у Валутиной Горы.

27 июля (8 августа) арьергард русской армии вступил в бой с неприятелем. Кавале­рийский полк противника был изрядно потрепан, а его командир и другие офицеры взяты в плен. «… А между тем, — пишет в своем донесении прославленный герой Отечествен­ной войны генерал Платов, — по данному от меня известию подоспел ко мне в сикурс (то есть на помощь. — JI. Я.) находившийся не в близком от меня расстоянии генерал-майор граф Пален с тремя гусарскими полками: Изюмским, Сумским и Мариупольским, которому я препоручил дальнейшее преследование и поражение неприятеля… Он его преследовал, кроме прежнего, до восьми верст. Неприятель ретировался бегством в сторону Рудни… »

7 (19) августа произошел бой у Валутиной Горы, который иногда называют сражением под Лубино. Масштаб его довольно значителен: со стороны французов участвовало 32 тыся­чи человек, и их потери составили десять тысяч, русские из 17 тысяч потеряли одну треть. Наполеон стремился занять скрещение дорог у деревни Лубино, что отрезало бы отходящую к переправе 1-ю русскую армию от 2-й.

Эта битва при Валутиной Горе, как отмечает академик Е. В. Тарле, кончившаяся отступ­лением русских, показалась французам слишком дорого купленной победой. Более того, ее вообще нельзя было рассматривать как победу — она оказалась стратегической неудачей французской армии.

При Дубине мариупольские гусары входили в состав 2-го кавалерийского корпуса В. В. Орлова-Денисова, который, умело используя местность (непроходимые болота) , затормо­зил движение конницы Мюрата. Вот строки из «Описания Отечественной войны 1812 года» А. И. Михайловского-Данилевского: «Два пехотных французских полка стали выходить из кустарника и открыли огонь… Первая атака Мариупольским гусарским полком и казаками произведена с полным успехом, и пехота французская изрублена на месте».

Через девятнадцать дней этот полк окажется на Бородинском поле. Мариупольцы в соста­ве 2-го кавалерийского корпуса оказались на правом фланге русской армии, где французы, на­носившие главный удар по деревне Семеновское (Багратионовы флеши) и Курганной высоте (батарея Раевского), военные действия вели вяло и малыми силами. Разгадав замысел Наполе­она, Кутузов еще в 9 часов утра приказал Милорадовичу с 4-м пехотным и 2-м кавалерийским корпусами передвинуться на помощь войскам, сражавшимся у Курганной высоты и флешей. Так мариупольские гусары оказались в самой горячей точке гигантского сражения у батареи Раевского, на которую Наполеон после взятия флешей двинул 35 тысяч конных и пеших бой­цов при трехстах орудиях, беспрестанно изрыгавших огонь на этот небольшой клочок земли.

Почти два часа длился невиданный по ожесточению бой. Русские войска отошли от Курганной высоты на несколько сот метров, оставив разрушенную батарею. Французская кавалерия попыталась пуститься в преследование и развить наступление, но была встрече­на русскими кавалеристами. Произошла крупнейшая по тому времени схватка конных масс. С французской стороны в ней участвовали 15 (а по другим источникам — 30) кавалерийских полков, с русской — 2-й и 3-й кавалерийские корпуса и два полка тяжелой кавалерии. Но русская конница сражалась с величайшим мужеством. Противник был отброшен, он потерял больше половины своего состава, и его атаки прекратились.

Вот как описывает один из эпизодов этого боя историк А. И. Михайловский-Данилевский, бывший в 1812 году адъютантом Кутузова, очевидцем и участником многих событий Отечественной войны:

«Кирасиры и уланы понеслись на корпус графа Остермана. Наша пехота встретила их с удивительной твердостью, подпустила на 60 шагов и открыла такой деятельный огонь, что неприятель был опрокинут и искал спасения в бегстве. Это было в четыре часа пополудни. Полки 2-го кавалерийского корпуса, Сумской и Мариупольский гусарский, за ними Иркутс­кий и Сибирский драгунские преследовали и гнали неприятеля до самых его резервов, и только принятые пушечным и ружейным огнем, обращены назад».

Теперь уже французы преследовали русских кавалеристов. Наша пехота, пропустив че­рез себя своих конников, встретила неприятеля огнем. Между тем конные полки, в том числе и Мариупольский, вновь собрались, построились и пошли в атаку. Неприятель был опроки­нут и принужден отступить за свою пехоту. «Табуны лошадей без всадников, разметав гривы, ржали; по полю разбросаны были подбитые орудия, остовы ящиков… » — пишет А. И. Михайловский-Данилевский.

Заслуги Мариупольского полка в день Бородина отмечены Барклаем-де-Толли в донесе­нии Кутузову. Представляет также интерес рапорт генерал-адъютанта Корфа, который на Бородинском поле командовал 2-м и 3-м кавалерийскими корпусами. Вот как он описывает один из эпизодов битвы: «Когда же около полудня неприятель обратил все свои силы на левый фланг нашей армии, то… отрядил я Сумской и Мариупольский гусарские, Курляндский и Оренбургский драгунские полки под командою генерал-майора Дорохова для под­крепления левого крыла…»

2.  — Штаб-трубач Мариупольского гусарского полка

Генерал-майор Дорохов немедля ударил «с Оренбургским драгунским полком в середи­ну, а с Мариупольским гусарским и Курляндским во фланг неприятельской кавалерии, кото­рая быстротой сей атаки была опрокинута и прогнана до самых батарей… И неприятель после сего не отважился более атаковать, а только произвел сильнейший картечный огонь по нашей коннице, которая, однако, стояла неколебимо до самой ночи».

Не случайно, вспоминая Бородино, Наполеон вынужден был признать, что русские зас­лужили право считаться непобедимыми.

Лев Яруцкий,

«Мариупольская старина».


Мариупольцы в 1812 году: 2 комментария

  1. Воздвигнутый в Москве по Манифесту императора Александра I от 25 декабря 1812 года для сохранения вечной памяти о беспримерном спасении Отечества, храм был варварски уничтожен коммунистами в 1931 году.

  2. 12 ноября 1920 — Переформирован в 5-й эскадрон 3-го кавалерийского полка с сохранением названия.

Обсуждение закрыто.