(Окончание)
ЭТО БЫЛО КРАСИВО
«Кто из нас не помнит дней 9-11 апреля? Кто из нас не волновался в эти дни особенным острым волнением: а вдруг сорвется, а вдруг грубая, циничная сила задушит этот красивый порыв горстки смелых и сильных людей…
Да, их была вначале только горсть, два-три десятка солдат и офицеров фронтовиков. И все же они выступили. Они вышли на смертельную борьбу, зная, что враг их неизмеримо сильнее их и в случае победы он не даст им пощады. И все же они пошли.
Они шли на верную смерть, но они не думали о себе. Они думали лишь о затоптанных в грязь праве и справедливости.
Они выступили против грубой силы с сознанием своей правоты, как бы исполняя высший долг перед человеческой совестью.
Это было красиво.
Два-три десятка почти безоружных людей выступили против сотен хорошо вооруженных людей, в чьих руках были и пушки, и пулеметы. И эта горсть людей все же победила.
При первых выстрелах встали грудью на защиту права и справедливости все фронтовики. И право победило силу. Но разве могло быть иначе?
«Безумству храбрых поем мы славу!»
Воздадим же должное истинной красоте, высшей красоте, которое сказывается в победе права над силой, в победе человеческой совести над темными инстинктами звериного в человеке. Преклонимся же перед красотой их подвига, ибо то, что они сделали, — прежде всего было воистину красиво!
ЗЛ, -А.»
Похоже, что это высокопарное патетическое сочинение принадлежит перу какой-нибудь восторженной мариупольской гимназистки. Возникает, по крайней мере, один недоуменный вопрос: почему речь идет о двух-трех десятках смелых, если на митинге фронтовиков в цирке Яковенко присутствовало свыше трех тысяч человек? Историей восстания фронтовиков в Мариуполе никто не занимался честно и всерьез, а теперь уж нет ни участников, ни свидетелей, ни достаточных документов.
Но заслуживает внимания, что подобные восстания были в ряде других городов. Если так, то это означает, что часть красной гвардии не только в Мариуполе превратилась в «мародеров революции». И вспоминается эпизод из «Восемнадцатого года» (тоже — 18-го!) Алексея Толстого. Там, в Ростове, в городском театре публично разоблачают своего «Варганова» (здесь, в деревне, у меня нет под рукой книги, фамилия того проходимца и авантюриста, кажется, Бройницкий). В романе он, разоблаченный, бежит от суда, как и наш мариупольский Варганов. И в Ростове тоже были грабежи, насилия, беззакония и произвол под маркой диктатуры пролетариата.
Так что у Алексея Николаевича Толстого были все основания для художественного обобщения явления, которое я позволю себе назвать «варгановщиной».
Когда я в 1965 году беседовал с Варгановым, он сказал мне, что для вступления в красную гвардию требовались десять рекомендаций уважаемых людей. Десять! Василий Афанасьевич хотел подчеркнуть, что его красногвардейцы были людьми не случайными, а тщательно проверенными.
Возможно, поначалу так и было, но когда он собрал под свои знамена (они и поныне хранятся в краеведческом музее) три тысячи человек, то среди них оказались, думаю, и случайные люди.
Но даже сегодня, когда я знаю гораздо больше, чем в 1965 году и отношусь к Василию Афанасьевичу гораздо жестче даже, чем когда писал заключительную часть книги «Никополь» и «Провиданс», я все-таки думаю, что Варганов хотел добра народу, или, как говорили большевики, трудящимся массам. Но логика вещей сильнее логики людей (так совершенно справедливо говорил и писал Ленин). Если ты собрал под ружье три тысячи человек, то их надо кормить и что-то им платить, чтобы их семьи не умерли с голода. А где взять средства? Обложим контрибуцией буржуазию. Варганов хвастал: это он в Мариуполе придумал контрибуцию. Между тем подобное — и совсем не случайно -происходило повсеместно, оно было узаконено ленинским правительством.
А рядовой красногвардеец рассуждал, не сомневаюсь, так: если Варганову позволено грабить буржуазию, то почему мне, голодному и холодному, но имеющему в руках ружье, не отобрать пару хороших брюк у того, кто имеет две пары?
Прочитайте еще раз литературу о гражданской войне: «Чапаев», «Железный поток», «Разгром», «Конармия» -всюду грабят, без исключения. А Добровольческую армию прозвали Грабьармией, и для этого были все основания. И об этом свидетельствует не кто иной, как сам Антон Иванович Деникин.
Так что слова Ленина: «Сегодня не надо бояться человека с ружьем» были не больше чем лицемерием.
При отсутствии интендантства, регулярно снабжающего воинские части, вооруженные люди вынуждены кормиться за счет населения, в первую очередь — крестьянства.
Вот и появились «мародеры революции».
Беда в том, что Варганову (как и всем большевикам) демократия и на дух не нужна была, разве только, когда они шли к власти. Создав вооруженную силу, он посчитал, что Совет ему ни к чему, что Совет ему не указ. Варганов и рабочие митинги, на которых прежде он при помощи клакеров — хорошо проинструктированных горластых крикунов — проводил любые свои резолюции, стал силой разгонять: они ему больше были не нужны.
Но и люди решили, что и им Совет не нужен. Это убедительно показали выборы в Мариупольский Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, которые проводились вскоре после восстания фронтовиков.
Их проведение, как мы помним, было главнейшим условием мирного договора Временного Исполнительного Комитета с Полупановым и Андреевым, разогнавшимися было в Мариуполь давить контру, но сразу же убедившимися, что контры в городе нет.
Выборы были назначены на 24 и 25 апреля. Два дня с 9 утра до 9 вечера мариупольцы могли свободно выразить свою волю. Заготовили 18 тысяч бюллетеней. Использовать за два дня удалось едва лишь двадцатую часть. Но тут нам не обойтись без подробностей.
Листая «Революционное слово», мне казалось, что, кроме большевиков, все партии не очень-то заботились, чтобы выборы состоялись, и о своей победе на них. Мне показалось, что и ими, как и населением, овладела апатия. И только большевики, которые и после восстания фронтовиков, пользуясь условиями победившей в Мариуполе демократии, вовсю развернули свою работу. В частности, они напечатали в «Революционном слове» (25 апреля)
ВОЗЗВАНИЕ
(которое публикую без стилистической правки)
ТОВАРИЩИ РАБОЧИЕ, изнемогающие потом и кровью в неравной борьбе с буржуазией и всеми хищниками мирового капитала.
Товарищи, революция в великой опасности; враг всех терроров (?) нагрянул на нас, и пролетарская революция бьется в предсмертных судорогах.
Враг хочет отнять у нас 8-мичасовый рабочий день, контроль, который стоит на страже расхищения нашего труда от хищников капитала и за который мы гибли на баррикадах в неравной борьбе с буржуазией. Всех этих завоеваний нам, пролетариям, удалось добиться при власти Советов, власти истинно пролетарской, но нагрянувший враг хочет над всеми нашими завоеваниями позорно надглумиться, и уже зачатки этого происходят на наших глазах.
Товарищи, так неужели же вредному и коварному врагу все эти злостные планы придется достигнуть? •
Итак, товарищи, вдень выборов в Совет рабочих депутатов все, как один, идите к урнам и подавайте свои голоса за истинных борцов пролетариата, за тех борцов, кто боролся за советскую власть, достиг и готов бороться до конца. Не поддавайтесь никаким злостным вымыслам, не будьте апатичными к тем, кто за это боролся.
Пошлите же туда тех, кто и впредь намерен бороться.
Да здравствует советская власть!
Да здравствует пролетарская революция!
Урна для подачи голосов находится в старой главной конторе завода «Провиданс», в бывшей больничной кассе.
Подача голосов будет производиться с 9 часов утра до 9 часов вечера».
Ничего не помогло: выборы не состоялись из-за неявки избирателей.
Тогда решили добавить еще один день для голосования — 27 апреля. Заметим: все эти события происходят в городе, уже оккупированном чужеземной армией.
И хотя выборы и после голосования 27 апреля были признаны несостоявшимися, все же интересно проанализировать их результаты.
Голосование шло по спискам партий.
N 1 — Паолей-Цион (Еврейская социал-демократич. партия). N 2 — «Серп» (не знаю, что такое. Вероятно, крестьянская партия). N 3 — РСДРП (объединенная), т.е. меньшевики и Бунд -Всероссийский Еврейский Рабочий Союз. N 4 — Польская Партия Социалистов. N 5 — Социалисты-Революционеры (эсеры). N 6 — Украинские социалисты-революционеры. N 7 — РКП (больщевиков).
Всего за три дня выборов приняли участие в голосовании 2665 избирателей (осенью Семнадцатого — 7243). Голоса распределились следующим образом:
N 1 собрал 111 голосов и получил 1 мандат.
N2 185 2 мандата.
N3 722 11 мандатов.
N4 198 3 мандата.
N5 351 4 мандата.
N6 86 1 мандат.
N7 1012 15 мандатов.
Считаю, что большевики все еще пользовались популярностью у рабочих, которые меньше всех пострадали от «диктатуры Варганова», и добились немалого успеха. Они получили столько же мест (15), сколько меньшевики, бундовцы и эсеры вместе взятые. Но если бы все демократические силы объединились, то счет с большевиками получился бы 22:15.
Но, повторяю, выборы не состоялись, и вскоре в Мариуполе установилась совсем другая власть.
1997.
Лев Яруцкий
«Мариупольская мозаика. Часть 1