Вспомним еще об одном «мариупольском» Герое войны, а также быль о том, как азовскую белугу принесли в жертву другому «Герою».
Наше теплое Азовское море всегда славилось обилием рыбы, и так продолжалось бы и далее, если бы в начале 30-х в устье Кальмиуса не пришли большевики со своей индустриализацией всей испокон веков аграрной страны. И не построили бы на местах доисторических стоянок первобытных людей, и на костях древних скифов и своих же современников, объявленных «врагами народа», коксохимометаллургиче6ского гигант этой самой индустрии. И не начали с тех пор отходами производства этого промышленного монстра планомерного отравления, как окружающей природной среды: земли, воды и воздуха, так и всего живого вокруг. А в том же числе и самих себя. И, будто бы, не было на те времена у нас свободных мест на обезлюженных голодоморами просторах страны для безвредного возведения там этакого «Змея-Гарыныча»?
В старину всегда говорили, что якобы нигде в мире не было столь благоприятного для рыборазведения водоема. Даже его названия связывалось с обилием и разнообразием рыбы. Так итальянские моряки называли его «more de zabaihe», а половцы – «Кабарлыпъ», вследствие множества в нем лещей (чабаков). Еще на памяти нынешних старожилов такие азовские деликатесы, как селява, рыбец, пузанок, керченская селедочка, «красная» рыба и ее икра (названия на местном сленге). Даже чебак и таранка среди рыбаков считались вторым сортом, а сула, чехонь, бычок и тюлька шли по бросовым ценам. Рыба стоила, фактически, копейки и продавалась на старом базаре возле лестницы, где в наше время был военкомат. И редко какая хозяйка не шла с базара со связкой из двух чебаков, которые обычно запекались на листе в духовке в обрамлении кружочков картошки.
Вспомним, что во время войны, после двухлетней оккупации города, в течение которой завод «Азовсталь» не «отравлял» своими отходами наше море, рыбы расплодилось тут видимо – не видимо, и огромные особи, например, белуг играли с группками полутораметровых осетров в прозрачной, как слеза, зеленоватой воде. А серебристые косяки тюльки шныряли между стаями прозрачных от жира пузанков. Пол Союза тогда, фактически, выжило за счет нашей разнообразной рыбной продукции, особенно, — тюльки. А насквозь пропахнувшие рыбным духом поезда еще долго курсировали по стальным магистралям страны. Скажем же: «Спасибо!» нашей кормилице! Хотя, все течет — все изменяется, и вот уже вероятно года через два в нашем море кроме пеленгаса ничего не останется, если, не дай Бог, сюда не заплывет семейная парочка влюбленных пираний. Но перейдем к сути нашего повествования.
О многих героях уже говорилось и писалось. Вспомним еще двоих.
Один из них, назовем его «первым» (по хронологии), появился в нашем, бывшем уездном городе М. сразу после войны, в 1945. Это был довольно ладно скроенный молодой человек, конечно же, в военной форме, конечно же, с наградными «колодочками» на гимнастерке, стянутой широким офицерским ремнем. Но всех в первую очередь привлекала звезда Героя, которую он преподносил на обозрение, выпячивая свое левое плечо вперед.
Сраженные наповал местные активисты (ну как же, такое событие: в город прибыл земляк, отважный фронтовик, Герой!) стали наперебой приглашать его на встречи с трудовыми коллективами, в школы. Еще радушнее встречали его в кабинетах ответственных руководителей (не будем повторять здесь их фамилий). А на одном торжественном собрании в клубе СРЗ его посадили рядом с секретарем райкома, председателем райисполкома и городским военным комиссаром, а оратор призвал всех быть такими, как почетный земляк.
Авторитет и известность фигуранта росла не по дням, а по часам. Ему предоставили на выбор лучшие усадьбы для постройки виллы, обработали два гектара земли под огород, ОРСы отваливали ему самые лакомые куски (причем, из детских фондов), милицейский наряд, по указанию начальника 3-го отделения, круглосуточно дежурил около его дома, оберегая покой ветерана. И когда ему приглянулась молоденькая продавщица из магазина, он, под угрозой ареста и высылки всей ее семьи на 4 года в отдаленные места, силой принудил молодую девушку выйти за него замуж, и тут же ЗАГС (даже без его паспорта) их расписал.
А дирекция рыбокомбината прислала к свадебному столу ту самую знаменитую трехметровую белугу, которую, как высшее достижение (старожилы, конечно же, помнят), возили по городу во время первомайской демонстрации. Да, да – трехметровую белугу! По нынешним временам – никто не поверит.
И такое безобразие в нашем городе продолжалось более года, пока среди обожателей и зевак не нашелся, как говорится, невинный «мальчик», как в старой сказке Андерсена, который воскликнул: «А король-то голый!» И вскоре, действительно, открылось, что Иван Пантелеймонович Зима (так звали этого афериста), оказывается вовсе и не герой войны, а дезертир, и звезда-то его не золотая, а даже неумело вырезанная из листа латуни. Вот было-то шуму на весь город! Ведь так опростоволоситься!
Даже городская газета. «Приазовский рабочий» (за 8 августа 1946 года) разразилась то ли заметкой, то ли фельетоном некоей Л. Александровой под соответствующим названием «Беспримерная конфузия» (прошу прощения у читателя за последнее слово, авторша, вероятно, имела в виду слово «конфуз») – качество подаваемых материалов тогда еще не было проверено временем.
Тут снова отвлекусь, вспоминая, что как раз в то послевоенное время среди читающих учеников нашей школы (а тогда читали почти все, не то, что теперь) «ходила по рукам» знаменитая книга Ильфа и Петрова, изданная еще до войны. Для удобства одновременного чтения многими любителями беллетристики, книгу разорвали на несколько «тетрадей», которыми и обменивались. Так вот случай в нашем городе явился живым примером тому, что простофили, как в книге великих юмористов, встречаются у нас во все времена, и на каждого из них всегда найдутся свои «дети лейтенанта Шмидта» и свой «Остап Бендер».
Конечно, этот наш Мариупольский конфуз и тогдашний мнимый «герой» не достойны более нашего внимания. И поэтому, закончив этот забавный, но, возможно, для кого-то неприятный экскурс в историю города, обратимся ко второй части повествования — о «втором», уверяю Вас, теперь уже настоящем Герое.
В 1955-м, в начале учебного года на военной кафедре металлургического института появился новый преподаватель тактических дисциплин, подполковник М. Ф. Мархеев, отважный фронтовик-танкист, бурят по национальности. Этот мужчина средних лет оказался грамотным специалистом и весьма скромным человеком. К тому же, на его занятиях у нас – студентов тех лет — вызывал улыбку его врожденный акцент – ему трудно давалась буква «т» и он вместо нее произносил обычно букву «ч». Вспоминаются его «чакчика», «чанки» и т. д. Особенно мы сдружились с ним на практике, в военных лагерях, где проявилась его боевая закалка и умение быстро находить верное решение учебных задач.
Тогда же мы совершенно случайно и узнали, что Михаил Федорович оказывается еще и Герой войны. А вот за что он получил свою «Звездочку», он тогда нам так и не признался. И поэтому то, что жил и работал в Мариуполе такой вот Герой — широко не известно. И только теперь я узнал кое-какие детали его героического, долгого жизненного пути.
Родился Миша Мархеев в 1920 году в Иркутской области, в деревне Босогол, в крестьянской семье. В Красной армии с 1940 года. Учился в Ульяновском танковом училище и с января 42-го уже командовал танковым взводом на Воронежском фронте.
В сентябре 43-го, освобождая Полтавщину, у села Венеславовка он на своем танке уничтожил танк, 2 орудия и 2 пулемета противника. В бою, когда его 34-ку подбили, — Михаил Мархеев был ранен, но остался в строю. А в боях за Киев — один из первых переправился через Днепр. Звание Героя Советского Союза, фактически за освобождение нашей Украины, присвоено 3 июня 1944 г. Вот так вот: простой паренек из далекой Бурятии пролил кровь за свободу нашей земли.
В 1949 г. М. Ф. Мархеев окончил бронетанковую академию, служил в войсках, затем сначала работал на военной кафедре Московского авиационного института, а позднее продолжил преподавательскую деятельность в Жданове. В 1957 году он получил звание полковника и проработал у нас еще до 1960 года. И уж затем вернулся в Москву.
Мне очень приятно сообщить, что те несколько лет в жизни этого замечательного человека, плодотворно проведенные им в нашем городе, запомнились многим бывшим студентам. Сейчас, через 50 лет, встречая однокашников, спрашиваю: «А помнишь у нас, на «военке» был герой?». И получаю в ответ: «Конечно, Мархеев!». Это говорит о многом.
Думаю, что его кандидатура (вне всяких условий!) вполне заслуживает быть отмеченной среди Героев Мариупольщины, хотя непосредственно за наш город он и не воевал.
Завершая, хочу отметить две разных судьбы: одна покрытая позором, другая героическая, достойная уважения, подражания и памяти.
Олег КАРПЕНКО.
2006 год.