Рожденный у моря, он не мыслил свою жизнь без него. И судьба довольно долго благоволила к нему. А ведь могла и разлучить, отправив по призыву нести службу где-нибудь на Урале. Но военкомат направил его на Черноморский флот. А там, присмотревшись к нему, широкоплечему, статному, чувствовавшему себя в море не хуже дельфина, определили в легководолазный отряд разведотдела штаба флота. И не ошиблись. Это показала война, заставшая Евгения Павлова на флотской службе.
С болью в душе он воспринял сообщение о том, что советские войска оставили его родной Мариуполь. Оценивая скорость продвижения немцев на восток, он подумал тогда, что не скоро придется увидеть родной город. И ошибся. Вскоре после того, как наступил новый, 1942 год, его вызвали к начальнику разведотдела, базировавшегося в Ейске:
— Вы родом из Мариуполя?
— Так точно!
— А хорошо знаете город?
— Как свои пять пальцев… — ответил не по-уставному.
— Вот и лады. В одну из ближайших ночей вас вместе с напарником и еще двумя штатскими на лошадях довезут почти до Мариуполя, через залив. Вы доставите штатских по указанному ими адресу. И забудете этот адрес на всякий случай.
Через двое суток два разведчика и два штатских отправились в путь через Таганрогский залив. Из того, что было сказано в свое время на занятиях, Евгений Павлов знал, что немцы охраняли со стороны моря «Азовсталь», железнодорожный вокзал и порт. Были у них сторожевые посты, расположенные невдалеке от берега города и до порта. Более тщательно об их расположении он узнал из инструктажа перед самым отъездом. Примерно километров за пять от берега их высадили на лед. Обмотав тряпками обувь, четверка двинулась к берегу. Задание было выполнено, Павлов возвратился на базу.
И ему, пока на море стоял лед пришлось еще дважды побывать в Мариуполе, чтобы взять и доставить в разведотдел разведданные, собранные двумя подпольными группами. А группы эти были созданы теми двумя штатскими, которых он в свое время проводил в город. А потом, в составе разведовательно-диверсионных отрядов участвовал в набегах на занятое оккупантами северное побережье Таганрогского залива, нанося им ощутительные удары.
Из почти четырех десятков операций, в которых ему пришлось участвовать, Павлову особенно запомнились две. Первой было участие в десанте под Анапой. Тогда возглавляемая им группа сумела внезапным вылетом на вражеский штаб овладеть такими документами, что противнику пришлось заново перекраивать оборону побережья в районе Анапа-Новороссийск. Правда, отряд десантников потерял много бойцов. И все же Павлову повезло.
Почти целый месяц он и оставшиеся члены группы шли по вражеским тылам, сумели перейти линию фронта и вручить командованию документы и рассказать, что собой представляют тылы противника.
Во второй операции он участвовал один. Как не знающем устали пловцу ему поручили переплыть Цемесскую бухту, разведать оборону врага в Новороссийске и обязательно вернуться с результатами наблюдения. И поскольку море было его стихией, он спокойно двинулся в двенадцатикилометровый путь. Еще до того, как появилась луна, он успел замаскироваться в почти затопленном доке. Тренированная память разведчика в течение ночи и всего последующего дня фиксировала систему обороны порта. А когда наступила снова ночь, пустился в обратный путь и доложил обо всем увиденном. Именно это позволило отряду снайпера Цезаря Куникова успешно десантироваться на занятый врагом город и создать плацдарм, названный позже Малой Землей.
Евгений Павлов уцелел на войне и вместе со всеми советскими людьми с радостью встретил День Победы. Уволившись в запас, мичман Павлов не расставался с Мариуполем до самой своей преждевременной смерти. Давно уже нет его в живых. Но память о нем живет: бывшую привокзальную площадь решением исполкома Мариупольского совета назвали площадью Мичмана Павлова.
Николай Руденко.