С установлением двоевластия в пофевральском Мариуполе обостряется также криминогенная ситуация в городе. В дореволюционных подшивках городской газеты информации об уголовных преступлениях встречаются редко. Репортеры скандальной хроники оставались полубезработными и подарком судьбы считали любой пожар, кражу или ограбление: подобные происшествия давали возможность выбить хоть какой-нибудь гонорар.
После революции мариупольские газеты стали печатать криминальную хронику регулярно. Я выписал только один материал этого ряда, потому что, во-первых, он тоже заключает в себе колорит эпохи, а во-вторых, потому, что семье Деспотов я посвятил уже целую главу. Статья в № 69 «Мариупольского слова» от 26 июня 1917 года добавляет еще одну характерную подробность к биографии А. И. Деспота.
«24 июня, между 2 и 3 часами дня, квартира И. А. Деспота, находящаяся на Итальянской улице, подверглась крайне дерзкому ограблению, происшедшему при следующих обстоятельствах.
В указанный период времени, то есть между 2 и 3 часами дня, во двор И. А. Деспот вошли два человека, одетые в солдатскую форму. Неизвестные направились в кухню, в которой в это время находилась прислуга и пришедшая к ней в гости подруга.
Грабители навели на испуганных женщин револьверы, крикнули: «Ни с места!» и заявили, что они разыскивают солдата-дезертира якобы убившего кого-то.
В это время во двор вошли еще двое неизвестных, одетых в солдатскую форму. Эти двое новоприбывших грабителей схватили во дворе дворника и, угрожая ему револьверами, заставили провести в спальню брата домовладельца Н. А. Деспота. Связав проснувшегося Н. А. Деспота, грабители приволокли его в кладовую, куда к этому времени грабителями была доставлена вся прислуга со двора. Всех их грабители связали по рукам и ногам, мужчинам же, кроме того, всунули во рты тряпки, чтобы они не могли кричать.
При этом грабители все время насмехались над своими беззащитными пленниками. Насмешки эти переходили минутами в грубое, циничное издевательство.
В таком положении грабители продержали их в течение свыше семи часов, то есть с 3 часов дня до 10 часов вечера. Все это время грабители хозяйничали в доме, оставив своих пленников под стражей одного грабителя, который все время угрожал им расстрелом, если они позовут кого-либо на помощь.
Все время пленники слышали, как грабители взламывали шкафы, комоды, били посуду, вещи, выбрасывали из ящиков белье и т. д. Грабители пробовали взломать несгораемый шкаф, бывший целью их вторжения в квартиру, но не смогли.
Часов в 10 вечера возвратился к себе домой И. А. Деспот, у которого были ключи от несгораемого шкафа, о чем грабителям, по-видимому, было известно. Войдя к себе в квартиру и почуяв что-то неладное, И. А. Деспот вынул из кармана браунинг и, держа его в руке, вошел в комнату, где находились грабители. Увидев их, И. А. Деспот направил на них дуло браунинга и нажал курок. Однако выстрела не последовало, так как этому помешал не отведенный в сторону предохранитель.
Грабители же со своей стороны произвели выстрел в И. А. Деспота, которым он был ранен в грудь. Грабители притащили раненого И. А. Деспота в спальню, где стоял несгораемый шкаф, издеваясь над ним, сорвали с него золотые часы с цепью, кольцо с бриллиантом и отобрали ключи от шкафа.
Грабители вынули из несгораемого шкафа около 2000 рублей наличными деньгами, много разных драгоценностей и скрылись.
Перед тем, как скрыться, грабители притащили раненого И. А. Деспота в кладовую и еще раз крепко связали всех пленников. Затем грабители поставили перед ними будильник и приказали в течение трех часов не двигаться с места, угрожая в противном случае застрелить всех. Ранение И. А. Деспота не опасно.
Квартира вся разгромлена до основания. Когда в нее пришли комиссар и милиционеры, то им пришлось буквально по колени пробираться среди груд всевозможных вещей.
Грабеж был произведен с изумительной дерзостью. В течение семи часов грабители чувствовали себя в квартире Деспота «как дома». В ожидании прихода И. А. Деспота с ключами от шкафа грабители закусывали, пили и чувствовали себя вполне «свободно». К розыску дерзких грабителей приняты меры».
Лев Яруцкий
«Мариупольская старина».