РАССКАЗ СВЕТЛАНЫ ВАСИЛЬЕВНЫ БРАГИНСКОЙ
Как и все спасшиеся от гитлеровцев в православных семьях, она не Светлана, а Софья, и не Васильевна, а Марковна. Ее подлинная девичья фамилия – Юдович.
При расстреле в противотанковом рву у Агробазы мужчина, стоявший перед ней, принял предназначавшиеся двенадцатилетней Соне пули. Она была сбита с ног его трупом и упала в ров невредимой. Ночью она ушла в степь, спасалась вместе с Яшей Мельциным, ныне уже покойным. Четыре дня блуждали они по степи, питаясь сырой свеклой. Затем разошлись в разные стороны по окрестным селам. После долгих блужданий попала она в Стародубовку, где прожила два месяца. Жила она в семье учительницы Тамары Александровны. Это были очень хорошие люди, но приехал их зять, и они вынуждены были сказать ей, что двоих прокормить не смогут. Тогда ее взяла к себе другая добрая женщина – Вера Федоровна Трима, гречанка, жена председателя колхоза. Однажды в дом к ним пришли немец-комендант с переводчиком: «У вас живет еврейка?». Вера Федоровна клялась незваным гостям, что Соня — ее племянница, вот она сходит в Мариуполь и принесет справку, что она русская.
И Соня Юдович действительно ушла в Мариуполь.
Ее брат, Михаил, находившийся на фронте, был женат на польке. Зофии Мушинской. Когда немцы захватили Мариуполь, она ждала ребенка. На окопы она пошла вместе со всеми, но отец Сони, Марк Юдович, сказал конвоирам, что Зофия была у них домработницей, но она не еврейка. Ее вывели из колонны, забрали в гестапо. Расспросили соседей, те знали ее как русскую.
Вот к ней, Зофии Мушинской, и пришла Соня. Переночевала. Утром пошла на восток берегом моря. Забрела она на хутор Стрелка ныне Новоазовского района. В этом маленьком рыбацком поселке приютили ее добрые люди, пожилые супруги Анна Васильевна и Василий Климович Бондаренко. Они заменили ей отца и мать. Позднее официально удочерили, и она стала Светланой Васильевной Бондаренко. И там были желающие разоблачить подлинную национальность Светланы Бондаренко, но как-то обошлось. Десять лет прожила она в Стрелке, а потом вышла замуж за Ефима Игнатьевича Брагинского. У них трое детей. Когда я в их гостеприимной квартире записывал этот рассказ, нам мешал симпатичный малыш – правнук Светланы Васильевны. А ведь он мог бы и не родиться, если бы в военное лихолетье не встретились на пути Сони Юдович добрые люди.
Лев ЯРУЦКИЙ
Ефим Игнатьевич Брагинский был у нас на заводе Рембыттехника заведующим мастерской.Тот ли это Брагинский или нет- не знаю. Два- три десятка таких героев-Красноармейцев, зачастую инвалидов без рук или ног, организовывали систему бытовых услуг нашего города.Это были необычные люди. Доброта, тактичность, прижимистость, всепрощение и жёсткая требовательность сочеталась в них непостижимым образом.Земля Вам пухом, наши товарищи и учители. Если б Вы вы только видели, в какую дикость, в какой убогий зверинец мы опустились.