Эпизоды войны и памяти о ней

Великая Отечественная война была делом всего народа: и взрослых, и детей, и военных и цивильных. Уже более семи десятилетий отдается она болью в сердцах нескольких поколений. И так важно сберечь каждое мгновение героической борьбы народа против фашизма!

Голуби тоже с фашистами воевали

Два друга, Валентин Храмцов и Николай Разин, жили на мариупольской Слободке. Они семиклассники из 37-й школы, что возле вокзала. Оба мечтали стать летчиками, оба держали голубей. Внезапно случилась беда, заболел Валик Храмцов. Долго лечили по-всякому, а потом приказали дышать морем. Родители решили отправить сына к бабушке в Новоазовск. Ее дом стоял у самого моря. Только почтовых голубей Валик забрал с собой. И между собой друзья установили надежную связь с помощью голубей.

Когда в Приазовье ворвались гитлеровцы, единственной радостью у друзей стали белоснежные голуби. Однажды Николай ждал ответного возвращения своего почтаря. Тот все не возвращался. Уже к вечеру голубь тяжелым комком свалился у порога. Николай кинулся к нему. Грудка голубя была разорвана, словно когтями. Выхаживал весь вечер, а утром пошел к своему старшему другу Федоровичу. Он был инвалид, но голубятник от Бога. А жил недалеко от здания нынешнего ПГТУ.

Федорович рассказал, что в центре города расквартирован фельдфебель Ганс. Он выполняет особое задание. И у него есть хищная птица коршун. Она совершает полеты по городу и нападает только на почтовых голубей. «Это хорошо, что ваш голубок такой умный, что сумел удрать от вражеского хищника. А то бы немцы такую облаву по городу устроили по всем голубятням!» Поблагодарив, Николай пошел домой и отправил резервного почтаря Валику.

Война катилась на запад, наши войска приближались к Мариуполю. Дивизия Блажевича очищала город от последних оккупантов. В это время почтарик принес донесение от Валика. Он сообщал, что недобитый вражеский конный отряд нагрянул к ним в Новоазовск за пополнением фуража и провианта. Николай явился в штаб наших войск и доложил о случившемся. Срочно были посланы подразделения наших воинов, они в короткой схватке пленили обозный отряд врага. За этот поступок Валентин Храмцов был награжден ценным подарком. А воинский фельдшер помог вылечить геройскую птицу. Валик Храмцов был затем отправлен на учебу в Нахимовское училище.

Догоняя свою роту…

Александр Степанович Поваляев работал на «Азовстали» до самой пенсии. Прошел всю войну. Мы были с ним знакомы, но крепко подружились, когда отдыхали в крымском санатории «Таврида». Рассказывал, что был участником штурма Берлина, и подарил мне книгу с подписью.

…После госпиталя ему сказали, что его воинское подразделение продвигается в направлении города Эльбинг, и предложили догонять. Шел 1945 год. Попутный грузовик, на котором ехал Поваляев, сворачивал в сторону, и он сам пошел к центру неизвестного городка. К вечеру небо почернело, подул ветер. Примораживало. На площади городка девушка-регулировщик держалась поближе к горящему зданию, так теплее.

— Когда немцев выбили? – спросил он.

— Сегодня утром, товарищ сержант, драпали, дай Бог, как.

На площади увидел бронзового генерала. Сидел на лошади с широким, как у дивана, задом, в руке сабля. А голова отшиблена снарядом. Подумал, почувствовав голод: надо найти комендатуру, при ней продпункт. Кто знает, что скрывается во враждебных домах. Хорошо, что пистолет с собой, друг-разведчик подарил. Зайдя в теплый дом, стал передвигаться на ощупь. Наткнулся на столик, что-то с грохотом упало. И сразу услышал испуганный голос: «Хенде хох!» Грянули три выстрела. И вот из темноты – луч фонарика. Поваляев выстрелил и попал. Неприятель в ответ стрелял наугад. Услышал шорох, это гитлеровец ползет к двери. Поваляев размахнулся и ударил его рукояткой. Удар пришелся в цель. Фашист замолчал и обмяк. А Поваляев снял брючный ремень и связал ему руки.

Мучительно ждал рассвета. И вот уже стал различать стеллажи, на них папки. Груда папок была и посреди комнаты, а сверху тряпки и канистра  с бензином. Немец должен был уничтожить все эти документы. Из-под пальто связанного фашиста виднелась черная эсэсовская форма. Поваляев встал: «Пошли!» Вышли на главную улицу. Снова двигались наши войска, снова девушка-регулировщик взмахивала флажками.

— Где тут у вас комендатура?

— За поворотом, — ответила девушка и козырнула. — Где вы, товарищ сержант, такое страшилище взяли?

— Тут недалеко, — ответил Поваляев и повел гитлеровца в комендатуру.

Минут через двадцать Поваляев снова вышел на перекресток. Регулировщица остановила первую попутку. Он сел в кабину рядом с шофером.

— В сторону Берлина?

— Туда.

— Ну поехали.

Поваляев закрыл глаза. Теперь можно и вздремнуть. Надо же такому приключиться. В роте не поверят…

Юрий Стреглов, ветеран труда