БЫЛ ЛИ ГОРОД ПАВЛОВСК? — 2

Еще одна экскурсия по справочникам

В те дни, когда в социалистическом Жданове досрочно праздновали 200-летие города, в Киеве готовился 3-й том Украинской советской энциклопедии (на русском языке). Статью «Жданов» заказали местному краеведческому музею, и это был еще один звездный час Со­трудника. В 1980 году на 541 странице третьего тома УСЭ зафиксировали, что Жданов «ос­нован запорожскими казаками в начале XVI в. как крепость Кальмиус (от р. Кальмиус). В 1778 году переименован в Павловск. В 1780 по ходатайству греческих переселенцев пере­именован в Мариуполь (Марианополь)».

И когда восемь лет спустя вышел в свет Украинский советский энциклопедический сло­варь, то в 1 томе он, опуская подробности, лаконично сообщил, что Жданов основан в нача­ле XVI века.

А как же трактовали вопрос другие справочники, вышедшие после памятного двухсот­летия Жданова?

Откроем СЭС (Советский энциклопедический словарь), вышедший в свет в Москве в 1980 году. На странице 437 черным по белому утверждается, что наш город основан в 1779 году. Может быть. СЭС «проморгал» помпезный громогласный юбилей, о котором писали все центральные газеты, вещало Всесоюзное радио и демонстрировало ЦТ? Ничуть не быва­ло. СЭС добросовестно сообщает о награждении города орденом Октябрьской Революции, состоявшемся именно в 1978 году по случаю досрочного двухсотлетия. Тем не менее соста­вители словаря предпочли придерживаться хорошо проверенной традиционной даты.

Последующие издания СЭС, поколебавшись, какому варианту отдать предпочтение — старому, общепринятому, или новому, принятому только Украинской советской энциклопе­дией, — вообще перестал сообщать год основания Мариуполя. Так, например, поступил Советский энциклопедический словарь 1989 года издания.

Однако и сегодня вывод, сделанный Сотрудником на основе подтасовок и фальсифика­ций, имеет своих сторонников. При этом как-то не замечается, что считать основателями Одессы турок, заложивших некогда на месте будущего города крепость Хаджи-бей, смешно, а утверждать, что Мариуполь основали запорожцы, оборудовавшие в старину в устье Кальми­уса сторожевой пункт, — не смешно.

Возьмем еще один пример — Запорожье, бывший Александров (между прочим, един­ственное, пожалуй, удачное переименование большевиков, которое новая эпоха не отменит; оно, не сомневаюсь, останется на веки веков). Годом рождения Запорожья, получившего после революции свое название в честь Запорожской Сечи (так во всяком случае восприни­мается), считается 1770 год, на что имеется документ екатерининских времен. Я не занимал­ся изучением истории Запорожья, но берусь утверждать, что на месте нынешнего областно­го центра в седой древности какой-нибудь казачий курень или зимовник да стоял — не могло быть иначе близ знаменитой Хортицы. Тем не менее мне не доводилось слышать чьих- нибудь требований считать, что городу Запорожью 500 лет, столько же, сколько и Запорожс­кой Сечи.

Но давайте рассуждать так: уважать традиции, блюсти их — дело, несомненно, доброе. Но ведь неплохо и новаторами быть, то есть закладывать новые традиции. И разве нельзя, пренебрегая правилами, соблюдаемыми другими, посчитать, что запорожская часть заселе­ния края не предыстория города Мариуполя, а начало его истории? Разве нельзя так посту­пать?

Можно, конечно. Только надо все-таки сначала подумать, что скажут люди добрые, не станем ли мы посмешищем в их глазах.

Сейчас на гербе города красуется » 1778″. Дата, понятно, фальшивая. Но представьте, что на ее месте мы начертаем «начало XVI века». Смешно? Конечно. Поэтому так никто не делает, а указывают конкретный год. Для того, чтобы отсчитывать возраст Мариуполя с XVI века (или даже XIV, как некоторые писали), надо иметь документ. Мне, признаюсь, не повезло. Сколько я ни изучал историю Кальмиусской паланки, встречал я исключительно документы, относящиеся к пос­леднему, кошу Запорожскому, то есть к 1734-1775 годам. Никаких документов начала XVI века и даже более поздние — XVII, первой трети XVIII —я не встречал: ни в натуре, ни в ссылках других исследователей. Мне вот так не повезло. Пусть те. кто с легкостью в мыслях необыкновенною даже в энциклопедиях осмеливаются утверждать, что Мар1гуполь основан в начале XVI века, предъявят хотя бы одну подлинную историческую бумагу, подтверждающую этот вывод.

Но не дают ответа. Молчат. Потому что, грубо говоря, нечем крыть. Потому что амби­ции преизбыток, а амуниции — чуть. Чего явно недостаточно.

Поэтому предлагаю вернуться к мудрой формулировке Української радянської енциклопедії, которую даю в собственном переводе на русский язык: «Город основан на землях быв­шего запорожского зимовника Домахи и назван по указу Екатерины II Мариуполем». Если мы к этому добавим еще, что основан Мариуполь греками-переселенцами из Крыма, то по­лучим окончательно исчерпывающую формулировку.

И да пребудет она неизменной отныне, присно и во веки веков.

Дополнение 1999 года

Отклики на мои краеведческие писания заставляют вспомнить поговорку: «На всех не угодишь…». Когда я доказываю, что город Мариуполь основан греками — переселенцами из Крыма, на меня обижаются украинцы из «Просветы»: у них другая точка зрения. Когда я раз­виваю запорожскую ветвь истории (а еще больше — ПРЕДЫСТОРИИ) Мариуполя, обижа­ются греки: «Вы переметнулись к украинцам».

Между тем, видит Бог, я корплю над своими провинциальными писаниями, «не требуя ни мест, ни повышенья в чин», и мне незачем угождать той или иной группе моих читателей. На презентации «Кальм1уськой паланки» одна читательница сказала: «Автор книги лишен конъюнктурных расчетов, он пишет с позиции правды». Высшей похвалы для меня не суще­ствует: да, я действительно пишу с позиций правды, не беря в расчет, что правда не всегда всем по нутру.

Вопрос о возрасте Мариуполя имеет еще один аспект: утверждается, что основателями города были запорожцы. В самом деле, ведь в устье Кальмиуса существовало запорожское поселение — это подтверждается документами. Согласиться с этим утверждением значило бы угодить титульной нации нашей державы. И, как сказал поэт, «доходней оно и прелест­ней». Но я предпочитаю оставаться на позиции правды. Однако из уважения к моим оппо­нентам из «Просв1ти» хочу подробней объяснить, почему я не могу принять их точку зрения на основание города Мариуполя.

Между возникновением населенного пункта и получением им статуса города всегда была ди­станция огромного размера. И не только в царствование Екатерины И, когда города возникали уже не стихийно, а только по разрешению Санкт-Петербурга, но и в древние, можно сказать, времена.

Для примера возьмем город Ярославской области Рыбинск. С Мариуполем судьба этого города схожа, в частности, потому, что и он терял свое историческое название, получая име­на крупных коммунистов: Мариуполь — Жданова, а Рыбинск даже двух «вождей» — сперва Щербакова, а потом Андропова. Слава Богу, теперь Рыбинск снова, как и Мариуполь, вернул себе первородное имя.

Так вот, первое летописное упоминание населенного пункта на территории нынешнего Рыбинска под названием Усть-Шексна относится к 1071 году, то есть это селение старше Москвы на три четверти века (точнее — на 76 лет). Тем не менее, Рыбинску потребовалось семь веков с хвостиком, чтобы получить статус города. С 1137 года Усть-Шексна стала назы­ваться Рыбаньск, с 1504 — Рыбной слободой, и только в 1777 году он преобразовался в уездный город. Официально Рыбинск считается городом с 1778 года, то есть со времени, когда Екатерина II издала об этом указ. (ВСЭ, изд. 3-е, т. 22, с. 439).

Поскольку говорят, что Бог любит троицу, я не ограничусь одним примером, а приведу еще два. Я взял их из Большой Советской Энциклопедии, наугад открыв ее 13 и 15 тома. Вот Кременная — город, центр Кременного района Луганской области. Известен с конца XVII века (то есть старше Мариуполя лет этак на 100). Но городом стал только в 1938 году по распоряжению правительства. (БСЭ, изд. 3-е, т. 15, с. 373).

Наконец, третий пример: Лысьва — город в Пермской области России. Основан в 1785 году как рабочий поселок в связи со строительством чугунолитейного завода. Но городом этот поселок стал только через полтора века, точнее — через 141 год, когда в 1926 году этот статус присвоило ему советское правительство.

Примеров, полагаю, достаточно. Поэтому мне кажутся беспредметными споры о том. сколько домов было в 1778 году в Павловске-на-Кальмиусе — 54 или 53. Не это сделало бывшую слободу запорожских казаков городом, а распоряжение правительства России. Разумеется, изыскания наших местных историков о житье-бытье запорожского укреплен­ного пункта Домаха и поселении Павловск необходимы и полезны. Но все эти историчес­кие материалы и факты относятся к ПРЕДЫСТОРИИ Мариуполя как ГОРОДА. Городом он же официально числился, в который раз повторяю, с рескрипта Потемкине от 29 сентября 1779 года и утверждающей резолюцией Екатерины II — «быть по сему» — от 2 октября 1779 года.

Так что если мы хотим привести дату основания Мариуполя как города, обозначенное на нашем городском гербе, в соответствии с правдой истории, нам следует цифру 1778 пере­править на 1779, как оно и было спокон века — до волюнтаристского и некомпетентного решения Ждановского горкома Коммунистической партии Украины.

Отсюда вытекает, что ГОРОД Мариуполь, возникший на земле бывшей Запорожской Сечи, основали не запорожские казаки. Печально, конечно, но с фактами не поспоришь.

Каждый город — это населенный пункт,

но не каждый населенный пункт— город

Глава «Да был ли город Павловск?» написана мной в 1995 году в Дубнике близ Ростова Великого. Здесь, в этой деревне, вдали от азовстальского воздуха и ароматов коксохимзавода, особенно легко дышится. И хорошо пишется.

За прошедшие годы издать второй том «Мариупольской старины» мне так и не удалось, несмотря на клятвенные заверения сильных мира сего. Но, может быть, это и к лучшему: есть возможность некоторые главы дополнить, расширить.

Четыре года спустя перечитал я на досуге главу «Да был ли город Павловск?» и желания что-нибудь изменить в ней у меня не возникло. А вот дополнить — надо. Потому что появи­лись новые публикации на эту тему, вышли книги — не менее трех, — в том числе и брошю­ра Р. И. Саенко «Из истории основания г. Мариуполя» (1997). Четыре года назад я полемизи­ровал с ней, Реной Ильиничной, и, желая смягчить полемические удары, не стал называть ее имя, а заменил его термином Научный Сотрудник или просто — Сотрудник. Теперь уже нельзя не отбросить псевдоним и поговорить напрямик.

Рена Ильинична Саенко относится к числу самых знающих и авторитетных краеведов- профессионалов. Ее вклад в изучение истории Мариуполя и Приазовья трудно переоценить, ее научные заслуги велики и несомненны. Но есть один вопрос, по которому я (да и другие авторы: JI. Н. Кузьминков, С. А. Колоеров) не могут с ней согласиться. Речь идет о дате осно­вания города Мариуполя.

Это ей принадлежит «открытие», что Мариуполь основан в 1778 году, а не в 1779-м, и совсем не греками-переселенцами из Крыма, как единодушно считал весь мир до новаций Рены Ильиничны. Это благодаря ей девятки в дате основания города перековали в восьмер­ки, и вот уже на гербе Мариуполя, по всем правилам, утвержденном местной властью, кра­суется — 1778, а это же дата, пока еще робко, но все более уверенно прокладывает себе путь в наиновейшие справочные издания.

Принято считать, что это «открытие» является, да простится мне высокопарность, са­мым крупным бриллиантом в краеведческой короне Р. И. Саенко. Я же убежден, что оно, это «открытие», является ахиллесовой пятой в краеведческих исследованиях Рены Ильиничны, которые я, повторяю, высоко ценю и которым отдаю дань уважения.

В четырнадцатистраничной брошюре «Из истории основания г. Мариуполя» Р. Саенко впервые в отдельном издании изложила свою аргументацию по сформулированному в заг­лавии вопросу. Эта брошюра удивительна, причем удивлять она начинает уже со второй страницы, на которой помещена «Карта, представляющая Азовскую и Новороссийскую гу­бернии с показанием смежных к оным земель.1778 г.» (Фрагмент)». С карты 1778 года и началась вся история, состарившая город Мариуполь на один год.

Этот документ, хранящийся в Российском государственном архиве древних актов (РГА — ДА), существует в двух вариантах. На одном из них в устье Кальмиуса не обозначен никакой населенный пункт, на другом значится Павловск. Много лет назад Р. Саенко, обнаружив на этой карте Павловск и пришла к заключению, что годом основания города является не 1779- й, как значится в многочисленных авторитетных источниках, пишущих о Мариуполе, а 1778- й. Сама Рена Ильинична рассказывает, что когда увидела на карте 1778 года Павловск в устье Кальмиуса, она произнесла знаменитую фразу, которую в подобные переломные и, я бы ска­зал, судьбоносные моменты исторгал из своей груди Ираклий Луарсабович Андроников, ра­зумеется в женском роде: «Я аж задохнулась от волнения».

Между тем это избыточное волнение помешало нашей исследовательнице заметить та­кие существенные детали роковой для нее карты 1778 года. На ней, послужившей отправной точкой и фундаментом «открытия», нанесена Днепровская укрепленная линия с крепостями Захарьевская, Петровская и другими, а также города Бахмут, Маяки и другие. Причем города обозначены не условными значками, не аббревиатурой «г», а полностью: «город Бахмут», «го­род Маяки» и другие. А вот Павловск в устье Кальмиуса не обозначен ни как город, ни даже как крепость (укрепленный пункт здесь был упразднен в 1775 году вместе с упразднением Запорожской Сечи). Таким образом, на карте 1778 года Павловск обозначен не как город или крепость, а просто как населенный пункт. А что каждый город — это населенный пункт, но не каждый населенный пункт — город — это, так сказать, абсолютная истина, в никакой территории для полемики она не оставляет.

Именно это обстоятельство наша исследовательница, «задохнувшись от восторга», и упу­стила из вида.

Если бы Р. Саенко иллюстрировала свою брошюру вариантом карты 1778 года, о кото­ром я веду речь, то даже ежику, по поговорке, был бы ясен промах исследовательницы, не то что специалистам. И Рена Ильинична поместила на второй странице своего сочинения ва­риант карты 1778 года, где никакого «города Бахмута» и прочих городов нет и в помине, а есть только, кроме крепостей Днепровской линии, лишь два населенных пункта; Павловск в устье Кальмиуса и Мариенполь. И оба эти названия, чтобы заметнее было, подчеркнуты сплошной чертой, причем Павловск жирной, а Мариенполь чертой потоньше. Можно поду­мать, что топограф XVIII века специально позаботился о том, чтобы Р. Саенко два столетия спустя могла проиллюстрировать свое открытие.

Проверить, имеется ли в РГАДА такой вариант карты 1778 года, я не могу в данный момент, но что его нет в фондах МКМ/Мариупольского краеведческого музея) — это досто­верный и весьма удивительный факт. Вот почему я так настойчиво предлагаю провести на­учную экспертизу «открытия» Р. Саенко.

Рена Ильинична считает эту процедуру излишней.

Свою гипотезу она излагает как истину в высшей инстанции, возражения оппонентов, неоднократно опубликованные в печати, — профессора С. А. Колоерова, Л. Н. Кузьминкова, автора этих строк — подверглись презрительному умолчанию. Р. Саенко игнорирует их, не удостаивая «инакомыслящих» чести вступить с ними в полемику.

5 февраля 1998 года в лекционном зале Мариупольского краеведческого музея состоялась презентация рассматриваемой нами брошюры. К сожалению, вместо делового обсуждения тру­да исследовательницы, презентация превратилась в целенаправленную аллилуйщину. Автору этих строк на том почтенном собрании нелегко было в объемистую бочку меда поздравлений, восхвалений и. комплиментов влить каплю дегтя взвешенной критики концепции Р. Саенко.

Рена Ильинична в заключительном слове мне ответила, и ее аргументацию я приведу здесь для полемики. Стенограмма собрания не велась, но точность изложения сказанного гарантирую.

На мое заявление, что на карте 1778 года Павловск не обозначен как город, Рена Ильи­нична сказала: «Так это же был совсем молодой город. Что же вы сравниваете Павловск с Бахмутом, у которого был солидный возраст».

Мне эта аргументация показалась странной тогда, более чем сомнительной сегодня, ког­да пишу эти строки. Получается, что для населенных пунктов, имеющих статус города, суще­ствует, так сказать, возрастной цена, срок выдержки, прежде чем попасть на географическую карту с соответствующим его статусу обозначением. Дескать, проживешь годков этак сотню, тогда и навешаем тебе знаки различия города, а пока молоко на губах не обсохло, куда ты, салага, со свиным рылом лезешь в калашный ряд.

На самом же деле просто у Павловска в 1778 году (и вообще никогда) не было статуса города, что карта в полном соответствии с реальным положением вещей и зафиксировала.

На мое утверждение, что свидетельством о рождении Мариуполя, его метрической яв­ляется рескрипт Г. А. Потемкина от 29 сентября 1779 года с резолюцией Екатерины II от 2 (13) октября того же года «Быть по сему». Рена Ильинична ответила; «Но этот документ не вошел даже в «Уложение законов Российской империи». Согласен, не вошел, но делает ли его это обстоятельство несуществующим, дезавуирует ли подписи на документе двух первых лиц Российской империи?

А ведь именно этот документ, широко известный и неоднократно воспроизведенный, убедительнейшим образом доказывает, что Павловск в устье Кальмиуса статуса города ни­когда не имел, ибо в противном случае Г. А. Потемкин повелел бы город Павловск переиме­новать в город Мариуполь. Между тем в рескрипте Г. А. Потемкина, который повелел зало­жить для греков — переселенцев из Крыма город на берегу Азовского моря в устье Кальми­уса, Павловск ни в качестве города, ни вообще в каком-либо качестве не упоминается. Нет о нем упоминания и в Указе Азовского губернатора В. А. Черткова (которого Р. Саенко считает основателем ГОРОДА Павловска) за № 1817 от 28 марта 1780 года.

В своей брошюре Р. Саенко пишет: «В сентябре1780 г. была составлена «Карта, пред­ставляющая Азовскую и Новороссийскую губернии, с показанием смежных с оным земель», на которую впервые нанесены Павловск в географической точке современного Мариуполя (стр. 8). Это «г» в соседстве со словом «Павловск» дурно пахнет, да не буду превратно понят. Оно является фальсификацией. Читатель уже знает, что ни в одном варианте карты 1778 года Павловск не отмечен как город. Чтобы спасти свое, «открытие», Р. Саенко присвоила себе полномочия императрицы всея Руси и самолично два столетия спустя присвоила Пав­ловску статус города.

Но может быть, на странице 8-й Р. Саенко мы имеем дело с опиской, досадной опечат­кой. Но и на 11-й странице автор утверждает, что распоряжением (рескриптом) Г. А. Потем­кина «г. Павловску присваивалось название Мариуполь». Больше того, вот наиновейшая пуб­ликация Р. Саенко (см. «Приазовский рабочий» от 28 мая 1999 года).

И в этой статье Р. Саенко пишет, что Потемкин повелел город Павловск именовать Ма­риуполем.

Повторяю: это фальсификация, умышленная и целенаправленная. В рескрипте Г. А. По­темкина, являющимся свидетельством о рождении города Мариуполя (прошу прощения за назойливое повторение, но этот факт имеет важнейшее и принципиальнейшее значение) Павловск даже не упомянут — ни в качестве города, ни в каком-либо ином качестве. Чтобы убедиться в этом, не надо выбивать дорогостоящую командировку в архивы Москвы и Пе­тербурга, нет необходимости рыться в архивной пыли. Текст рескрипта Г. А. Потемкина от 29 сентября 1779 года есть в Мариуполе, в том самом .краеведческом музее, где Рена Ильи­нична Саенко служит в должности ведущего научного сотрудника.

Должен признаться, что многие наши краеведы напоминают мне странниц из дра­мы А. Н. Островского «Гроза», которые по немощи своей далеко не хаживали, но слыхи­вать многое слыхивали, Работая над историей Мариупольского гусарского полка, орга­низатором и первым командиром которого был Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов, в то время еще полковник, я в Военно-историческом архиве в Москве обнаружил огромное количество документов, регламентировавших жизнедеятельность этой воинс­кой части. Документировалось буквально все: какой харч отпустить воинам, сколько овса лошадям и т. д.

А тут строился целый ГОРОД, кто-то утвердил смету расходов, кто-то отпустил сред­ства, кто-то их принял, нанял работников, кормил их, платил им — и ни одного документа, ни единой завалящей бумажки не нашли наши доблестные краеведы за десятилетия, многие десятилетия так называемой научной работы.

При Екатерине II города случайно не возникали, населенные пункты официально полу­чали статус города только по распоряжению центральной власти, самой императрицы. При­нять решение о строительстве города не мог не только «рядовой» генерал-губернатор В. А. Чертков, но даже сам светлейший князь Григорий Александрович Потемкин, тайный супруг Екатерины II и фактический соправитель России — это было прерогативой только самой императрицы.

Если Павловск на Кальмиусе был городом, то где же документ, по которому ему был присвоен этот статус? Почему его до сих пор не нашли? А может, потому, что права поговор­ка: «Трудно найти черную кошку в темной комнате, в особенности, если ее там нет»?

Но невозможно понять, почему в глазах официального краеведения (да и власть предержавших тоже) не найденный и определенно никогда не существовавший документ о присво­ении Павловску на Кальмиусе статуса города имеет больший вес и значение, чем рескрипт Г. А. Потемкина об основании города Мариуполя, утвержденный императрицей России 2( 13) октября 1779 года и которым все серьезные исследователи и авторитетные научные источ­ники пользуются при определении возраста нашего города? Выходит, весь мир шагает не в ногу, один только Мариупольский краеведческий музей идет в ногу.

Сказанное здесь отнюдь не перечеркивает то ценное, что есть в исследованиях Р. Саен­ко и опубликовано, в частности, в брошюре «Из истории основания г. Мариуполя». Но те сведения, которые накоплены и изложены там автором, относятся к ПРЕДЫСТОРИИ Мари­уполя, сама же его история начинается со 2(13) октября 1779 года. В этот день наш Мариу­поль, который еще не существовал де факто, получил статус города де юре.

Разумеется, отказ от ошибочной датировки основания Мариуполя и возвращение к тра­диционной, соответствующей исторической правде — процесс непростой и болезненный. Сессии горсовета придется внести поправку в герб Мариуполя, на котором обозначено » 1778″, то есть фактически принять новый городской герб. Предостоят и другие многотрудные хло­поты, которые не стану здесь перечислять. И понятно, что в наши дни, когда идет борьба за выживание, вряд ли этим кто-нибудь станет заниматься. Поэтому я не надеюсь, что 225- летие Мариуполя будет отмечено 13 октября 2001 года. Но что 250-летие нашего города от­празднуют 13 октября 2029 года — в этом я не сомневаюсь. И я пишу об этом в твердой надежде, что тогда дальний потомок мой прочитает эти мои строки, удивится и даже восхи­тится пророчеством вещих строк, написанных мной 13 августа 1999 года в ярославской де­ревне Дубник.

«Жаль только жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни…». А тебе, дорогой читатель, желаю тот день отпраздновать во добром здравии, в радости, счастье и благополучии.

(Продолжение следует)

Лев ЯРУЦКИЙ

«Мариупольская старина»

БЫЛ ЛИ ГОРОД ПАВЛОВСК? — 2: 2 комментария

  1. Добрый день !

    я заканчиваю книгу по обороне Таганрога и Приазовья в годы Крымской войны, то есть в 1855 году.

    Я ищу ответа на два вопроса и буду признателен, если Вы сможете мне помочь.

    1) В 1855 году австрийским консульским агентом в Мариуполе был некто Драскович. В Таганроге в это же время австрийским вице-консулом был Бальтазар Драскович. Это одно и то же лицо? Есть ли какая-то информация в краеведческой литературе?

    2) Кто был городским головой Мариуполя в 1855 году?

    Буду признателен за ответ.

    Александр

Обсуждение закрыто.