«АЗОВСТАЛЬ» АРИСТАРХА ЛЕНТУЛОВА

В первый раз он попал в Мариуполь случайно и при не совсем обычных обстоятельствах.

Было ему тогда 24, учился он в Киевском художественном училище, много писал, особенно с натуры, и добывал деньги на скудное суще­ствование репетиторством и случайными заработками.

Во время летних каникул 1906 года он вместе с другом из класса скульптуры Василием Бабаевым поехал в Ростов по приглашению бо­гатого товарища. Последний, однако, закрутив головокружительный роман с одной обольстительной особой, о приглашении забыл, и Лен тулову с товарищем пришлось остановиться в гостинице. Расплатить­ся за номер было нечем, и они тайком покинули его. В порту Лентулову удалось уговорить капитана одного пароходика взять их с собой в Крым.

После длительной стоянки в Таганроге суденышко неторопливо пошлепало дальше и бросило якорь на виду Мариуполя верстах в двух от устья Кальмиуса. У капитана были дела в городе, и друзья вместе с ним сели в шлюпку и высадились на берег.

Позднее, будучи уже знаменитым художником, Лентулов подружил­ся с модным в то время певцом, премьером Большого театра А.П.Боначичем. Антон Петрович был по национальности черногорцем, но ро­дился в Мариуполе, где отец его был австрийским консулом. Он на­всегда остался в России, и вместе с ним в Мариуполе жили его много­численные родственники.

Как-то в разговоре Аристарх Васильевич, с юмором рассказывая о своих приключениях во время студенческого путешествия в Крым, упо­мянул, что побывал тогда и в Мариуполе. Боначич, давно не приезжав­ший в родной город, чуть ли не подпрыгнул и попросил рассказать подробнее, каким показался Лентулову Мариуполь и не побывал ли он на Таганрогской, где его, Боначича, отчий дом.

Но нет, тогда, в 1906 году, в Мариупольском порту Лентулов и его товарищ не рискнули подняться в видневшийся на горе город. Они боялись пропустить возврата капитана и отстать от парохода. Путешественники набрели на баржу с арбузами, помогли выгружать, за что были накормлены непритязательным, но очень сытным обедом.

Уплетая рыбацкую уху, Лентулов глядел на скучный противополож­ный берег Кальмиуса, заросший камышом и пустынный, и ему не могло, конечно, прийти в голову, что через три десятилетия он снова вернется сюда и увидит у морского берега рощу немилосердно дымящих труб и, восхищенный мощью металлургического гиганта, напишет большую картину под названием «Азовсталь».

Случилось так, что имя Лентулова сегодня еще не так известно, как оно того заслуживает.

В свое время русские футуристы утверждали, что из их среды вы­шли два гения — Владимир Маяковский и Аристарх Лентулов. Сделав поправку на несколько преувеличенную оценку («гений»), нельзя не признать, что «будетляне» были правы: именно в рядах футуристов сде­лали первые шаги в творчестве эти два ві дающихся мастера русской культуры.

Их судьбы сложились драматически. Если первого включили в школь­ные хрестоматии, отобрав отнюдь не самые лучшие его произведения, то второго уничтожали другим способом — замалчиванием. Когда на­ступила хрущевская оттепель и разрешено было кое-что из запретного, Игорь Грабарь сокрушался по поводу Аристарха Лентулова: «Ничего почти нет от его живописи в наших музеях».

Он родился в глубине России, учился в Пензе, Киеве, Петербурге, работал в Париже, стал одним из организаторов знаменитого объеди­нения «Бубновый валет» (1910). С первых шагов своего творческого пути Лентулов восстает против канонов, отрицая как академизм, так и реализм XIX века. Он ищет новые пути в изобразительном искусстве. Во время своих новаторских поисков он испытал воздействие самых различных авангардистских «измов»-футуризма, кубизма, орфизма. Но он и в раннем творчестве был истинно русским художником и стре­мился придать своим творениям отчетливый национальный характер. Лентулов обращается к мотивам, допетровского зодчества, осмысли­вает традиции иконописи и луб а. Все это сказалось на его лучших дореволюционных полотнах — «Василий Блаженный» (1913), «Звон» (1915), «У Иверской» (1916). «Картины Лентулова, — писал Бенуа, — поют краска­ми и веселят душу».

После октябрьского переворота жизнь художника усложнилась: хотя в его творчестве произошел явственный поворот к непосредственно­му реалистическому восприятию мира, Лентулова обвиняли в форма­лизме, аполитичности, уходе от действительности.

Вот почему я грешным делом подумал, что индустриальный цикл Лентулова, в котором заметное место занимает «Азовсталь», — это кость, которую художник бросил рычащей своре своих критиков, чтобы те, грубо говоря, заткнулись. Однако дочь живописца Марианна Аристарховна утверждает: «Лентулов всегда подходил к современной теме творчес­ки, не побуждаемый никакими мотивами».

Подобно Маяковскому, он искренне верил, что энтузиазм людей со­вершит чудеса, что «через четыре года здесь будет город-сад». «Инду­стриальный период в творчестве Лентулова, — пишет Марианна Арис­тарховна, — явление не случайное. Он пришел к этой тематике органич­но и искренне, и она крепко вошла в его биографию художника… С 1930 года Лентулов совершает поездки по индустриальным центрам страны и по-настоящему влюбляется в заводы, крекинги, в кипящую сталь, в дым и пар, так по-новому живописные».

Во время этих поездок по стране Лентулов побывал и в Мариуполе. Было это в первой половине 30-х годов. Более точными сведениями мы, к сожалению, не располагаем. Аристарх Васильевич нисколько не заботился о том, чтобы облегчить жизнь историкам искусства и своим будущим биографам. «Список картин не велся, — пишет его дочь в кни­ге «Художник Аристарх Лентулов», — и мы точно не знаем, в каком году и сколько картин было им написано и куда эти вещи уходили после за­купки».

В упомянутом издании сообщается, что «Азовсталь» написана в 1936 году (стр. 142). А на странице 76-й утверждается, что эта картина экс­понировалась на выставке 1933 года. Цветная репродукция «Азовстали» представлена в мемуарах М.А.Лентуловой, но местонахождение оригинала не указано. Нет, наконец, никаких упоминаний об этюдах и эскизах, сделанных в Мариуполе, а ведь можно не сомневаться, что на­писанию большой картины (холст, масло, 120×210,5) предшествовала большая подготовительная работа.

С началом хрущевской оттепели была сделана попытка вернуть об­ществу художественные сокровища, созданные Аристархом Лентуловым. В декабре 1956 года, через 13 лет после кончины живописца- новатора, открылась его посмертная выставка. «В первом зале, — пишет М.А.Лентулова, — висели ранние работы и огромный «Крекинг» и «Азов­сталь», размеры которой не мешали этой вещи сохранить какую-то нежную поэтичность. Наталья Кончаловская даже захотела написать к этой вещи стихи».

Я, признаться, не любитель индустриальных пейзажей ни в жизни, ни в искусстве и картину Лентулова, созданную под впечатлением пребы­вания в нашем городе, в натуре не видел. Но если Наталья Кончалов­ская, поэтесса с утонченным вкусом, дочь выдающегося художника и мать двух знаменитых наших кинорежиссеров Андрона Михалкова-Кончаловского и Никиты Михалкова, восхищалась «Азов о», находя ее поэтичной, то это для меня убедительное свидетельство, что картина, запечатлевшая этап в истории Мариуполя, выдержала испытание вре­менем и, бесспорно, относится к значительнейшим произведениям  оте­чественного искусства.

Лев Яруцкий

«Приазовский рабочий»  23.01.1992 г.