Это самое маленькое из всех земных морей было когда-то и самым урожайным, самым рыбным. В «доброе старое время», а если сказать точнее, еще совсем недавно с одного гектара «голубой пашни» Азовского моря снимали рыбного урожая в полтора раза больше, чем в Северном, в шесть раз больше, чем в Каспийском, в восемь раз больше, чем в Балтийском, и почти в двадцать пять раз больше, чем в Черном море. В благоприятные годы азовские рыбаки вылавливали до трех миллионов центнеров рыбы, да какой рыбы! Тут и красные осетровые породы — белуга и севрюга, и знаменитая тарань, судак, рыбец, шемая…
В последние годы рыбы стало несравнимо меньше, и по мере того, как меркнет былая слава Азова, все больше возрастает тревога общественности за судьбу этого уникального моря. Во времена застоя всеобщее внимание привлек смелый проект Керченского гидроузла как радикальное средство «лечения» Азовского моря. Его авторы предлагают перекрыть плотиной Керченский пролив, что даст возможность регулировать водообмен между Черным и Азовским морями и уберечь последнее от губительного засолонения.
Но любопытно вспомнить, что дерзновенный проект вмешаться в судьбу Азовского моря и перекрыть Керченский пролив возник еще в XIX веке.
В 1880 году великий русский ученый Дмитрий Иванович Менделеев совершал путешествие по Южной России, по Крыму и Кавказу. Дмитрия Ивановича сопровождал его сын Владимир, пятнадцатилетний кадет Морского корпуса. Может показаться невероятным, но Д.И. Менделеев пишет, что именно тогда у пятнадцатилетнего подростка возникла идея перекрытия Керченского пролива.
Владимир Менделеев успешно закончил Морской корпус, много плавал по русским морям, отлично знал их и немало потрудился, изыскивая способы наилучшего их использования для процветания родной страны. Один из творческих итогов этих исканий — проект Азовской запруды.
Это один из тех случаев, когда смелая мысль ученого намного обгоняет свое время. Проект Азовской запруды говорит о больших возможностях В.Д. Менделеева как ученого, но развернуться этим возможностям в полной мере не довелось: Владимир умер 19 декабря 1898 года в возрасте 33 лет. Через четыре дня Дмитрий Иванович записал: «Погиб мой умница, любящий, мягкий, добродушнейший сын- первенец, на которого я рассчитывал возложить часть своих заветов, так как знал неизвестные окружающим — высокие и правдивые, скромные и в то же время глубокие мысли на пользу родины, которыми он был проникнут».
Через несколько месяцев в Петербурге был издан отдельной книгой «Проект поднятия уровня Азовского моря запрудою Керченского пролива. Составлен Владимиром Дмитриевичем Менделеевым. Посмертное издание, с приложением 2 карт и 5 разрезов».
В предисловии к этой книге Д И. Менделеев писал: «Уверенный, что недалеко то время, когда русская мысль и русская воля окрылятся еще более чем ныне смелостью совершать мирные дела, полезные родине и всему миру, и убежденный в том, что самая запруда Азовского моря рано или поздно будет осуществлена, считаю полезным опубликовать краткий, но трудолюбивый проект моего сына».
Авторы современного проекта Керченского гидроузла озабочены главным образом задачей восстановления рыбного изобилия Азовского моря.
Дело в том, что на развитие молоди очень хорошо влияет малая соленость Азова. В течение веков Дон и Кубань несли в море большое количество пресной воды. Это привело к тому, что соленость Азовского моря оказалась гораздо ниже, чем черноморская вода (около 11 промилле в Азовском море и 17 — в Черном. 1 промилле — грамм солей, растворенных в литре морской воды). Молодь весьма чувствительна к повышению солености воды. Стоит ей увеличиться на 1 промилле, как площадь нагула молоди значительно сокращается.
Развитие промышленности в бассейне Азовского моря, рост орошаемого земледелия, рост городов — все это привело к огромному увеличению безвозвратных расходов пресной воды Дона, Кубани и других рек. Азов недополучает теперь 14 кубических километров пресной воды. Недостаток влаги компенсируется за счет притока через Керченский пролив черноморской воды. Азов становится все более соленым, зона обитания промысловых рыб сократилась примерно в десять раз. Задача Керченской плотины — регулировать водообмен между Азовским и Черным морями так, чтобы восстановить прежнюю малосоленость первого.
Все эти проблемы Владимира Менделеева, конечно, не занимали. Он был профессиональным моряком, и Азовское море интересовало его как важный водный путь. В.Д. Менделеев в своем проекте внимательно рассмотрел такие вопросы: недоступность Азовского моря для больших морских судов, возрастание роли этого важнейшего для значительной части России водного пути в связи с развитием хлебной и каменноугольной торговли. Он пророчески писал о неизбежном возникновении в Приазовье «металлургических заводов, близость которых к месторождениям угля и железа поставит их в особо выгодные условия». Это сказано задолго до возникновения «Никополя» и «Провиданса» и металлургического завода в Таганроге.
Подсчитав, сколько воды ежегодно вытекает из Азовского моря в Черное, В.Д. Менделеев предложил перекрыть Керченский пролив плотиной и поднять уровень моря на 6 футов (20,5 м). Это открыло бы доступ океанским судам непосредственно к причалам Мариуполя, Таганрога, Ростова, Бердянска, Керчи, а каботажным — к причалам Темрюка, Ейска, Геническа. Правда, при этом зона затопления должна была бы составить шесть тысяч квадратных верст (при общей поверхности моря в 33 тысячи кв. версты).
Конечно, если «посравнить да посмотреть: век нынешний и век минувший», то окажется, что Владимир Менделеев многие важные детали не предусмотрел. Но удивляют не расхождения, а совпадения проекта почти столетней давности с современным. Так, например, автор «Азовской запруды» предусматривал использование вод, сбрасываемых с плотины, «как источник силы», то есть по существу тоже предлагал создать гидроузел.
Заметим еще, что над проектом «Азовской запруды» работал один человек, а проект Керченского гидроузла разрабатывал даже не один институт, а целый комплекс научно-исследовательских учреждений, большое количество высококвалифицированных специалистов.
То, что «запруда» значительно опреснит воду Азовского моря, В.Д. Менделеев тоже предусмотрел, но вывод сделал как заправский мореплаватель, и только: будет происходить естественная очистка морских судов, считал он, «так как пресная вода убивает водоросли и ракушки, которыми покрываются подводные части морских судов в соленой воде, то заход в Азовское море будет выгоден избавлением от этих вредных организмов, уменьшающих скорость кораблей».
В 1897 году В.Д. Менделеев подал свой проект министру С.Ю. Витте, разрешившему опубликовать этот итог творческого труда почти двух десятилетий. Этим дело и ограничилось.
Отец автора проекта преобразования Азовского моря, один из самых прозорливых русских новатор в Д. И. Менделеев был твердо убежден, что «Керченская запруда» научно обоснованная мечта его сына — претворится в действительность». «Когда дело осуществлено будет, а рано или поздно оно сделается, — вечная память останется и соорудится памятник В.Д. Менделееву», — убежденно писал он.
Осуществление проекта Керченского гидроузла, как известно, пока еще не планируется. Почему? Дело не только в том, что такая гигантская стройка потребовала бы больших капиталовложений. Главная причина в ином: надо самым тщательным образом изучить все возможные последствия перекрытия Керченского пролива и превращения Азовского моря в закрытый водоем.
Изучением этого сложного клубка экологических проблем занимается, в частности, Северо-Кавказский научный центр высшей школы, который возглавляет член-корреспондент Академии наук СССР, ректор Ростовского государственного университета Юрий Андреевич Жданов. Здесь создана математическая модель Азовского моря, позволяющая изучать процессы, которые могут возникнуть после возведения Керченского гидроузла.
ПОСТСКРИПТУМ 1997 года.
Эту статью я написал во времена глубокого застоя, и «Приазовский рабочий» напечатал ее.
То было время, когда на полном серьезе брались за поворот сибирских рек в ныне суверенные государства Центральной Азии. Сегодня страшно подумать, что случилось бы, осуществись эта бредовая идея. В тех условиях вполне могла осуществиться и модернизированная «Азовская запруда», задуманная сыном великого русского ученого.
Мне могут возразить, что еще не доказано обратное, то есть вредоносность перекрытия плотиной Керченского пролива. Но я путешествовал по Волге и Днепру после того, как их перегородили и создали рукотворные моря, которыми так восхищались и гордились в дни моей молодости. Близ Каховки я долго не решался окунуться в такое море: берег был окольцован ожерельем из резвящихся белых червей. Наблюдал я также гниение волжских морей. Горький опыт убедил нас, что кардинальное вмешательство в равновесие природы технически возможно, но чревато непредсказуемыми последствиями.
Есть опасения, что Керченскую плотину, если бы ее возвели, пришлось бы потом снести, как понадобилось разгородить вход в Кара- Богаз-Гол. Вспоминается и более ужасающий пример: трагедия Аральского моря.
Так спрашивается: почему я на исходе XX века, уже в новую эпоху, включаю в книгу рассказ об «Азовской запруде» Владимира Менделеева? Прежде всего, не скрою, я делаю это из уважения к имени великого ученого. Будь проект подписан безвестной фамилией, я, может быть, поступил бы иначе.
Но дело не только в этом. История науки и техники, помимо осуществленных, располагает огромным количеством идей и проектов, не реализованных отнюдь не потому, что они абсурдны. Напротив, они содержат порой очень яркие, поражающие воображение смелые мысли. Даже по тем или иным причинам невоплощенные или невыполнимые, они представляют для нас ценность своей красотой, эстетичностью. К такого рода проектам я отношу «Азовскую запруду» Владимира Менделеева.
У меня сейчас нет под рукой материалов и за давностью лет не могу в точности вспомнить, но мне кажется, что в проекте Владимира Менделеева было также предложение прорыть каналом Перекопский перешеек и соединить таким образом Азовское море с Черным. Во всяком случае, о существовании такого проекта я читал в дореволюционной «Мариупольской жизни». Я не удивляюсь, что он не был тогда осуществлен: вскоре началась мировая война, потом революция и т.д., и т.д. Удивительно, что в наши дни никто не вернулся к этой идее. В самом деле, бесчисленным судам не надо было бы огибать Крым (который превратится в остров), а расстояние до Одессы (или Николаева, или Херсона), например, сократилось бы весьма и весьма значительно.
Даже без скрупулезных подсчетов ясно, что экономический эффект был бы колоссальным. В выигрыше оказались бы и Мариуполь, и Бердянск: немногие суда смогли бы пройти из Азовского моря в Черное, минуя их.
Сегодня, когда вся рассматриваемая территория принадлежит суверенной Украине, осуществление такого проекта приобретает особый смысл и значение. Да и Poccии во многих случаях было бы экономически выгодно, заплатив определенную сумму, воспользоваться каналом Азовское море — Черное.
Воскрешаю эту идею и бескорыстно подсказываю ее заинтересованным лицам, если таковые найдутся.
А пока что у самого маленького в мире моря накопились большие проблемы, рожденные, как ни парадоксально, цивилизацией. И в первую очередь, конечно, это загрязнение его промышленными отходами.
Но таит оно, наше море, и поразительные загадки. Чего стоят одни лишь «бродячие» острова, то возникающие на глади Азовья, то бесследно поглощаемые им? А вулканическая деятельность, бурлящая в недрах, покрытых его водами, удивительные грязевые вулканы, время от времени напоминающие о себе?
А вот что я прочитал в эти дни, когда завершаю в благословенной деревне Дубник, что близ Ростова Великого, первый том «Мариупольской мозаики», в «Российской газете» под рубрикой «Очевидное -невероятное»:
«ДВОЙНОЕ ДНО АЗОВЬЯ»
…Настойчивые поиски ученых, изыскателей привели к удивительным открытиям. Оказывается, дно морское скрывает не только залежи нефти и газа. Так, например, установлено, что Азовское море с двойным дном. Бурные геологические процессы на протяжении веков привели к тому, что соленые воды Черного моря затопили этот большой водоем. И пресная вода оказалась надежно упрятанной под толщей илистых отложений. Так что под наносным дном Азовья хранятся огромные запасы пресной воды. Об этом подробно рассказывается в альманахе «Гео».
Этой заметкой «Российская газета» 2 августа 1996 года анонсировала передачу по ОРТ, которая должна была состояться (и, конечно, состоялась) 11 августа в 13.25. Я альманах «Гео» не читал, передачу не видел и академика И.С. Грамберга и других видных морских геологов, выступавших в тот час по первому каналу, не слушал. Но уверен, что столь авторитетные ученые мужи слов на ветер не бросают, и, значит, море пресной воды под илистым дном Азовского моря плещется не только в воображении геологов, но существует и в действительности. И что в возможностях современной техники ее оттуда добыть. И просто дух захватывает, когда подумаешь, какие фантастические последствия может все это иметь. В том числе и для Мариуполя, постоянно испытывающего дефицит питьевой воды.
Поистине невероятное. Но очевидное ли?..
* * *
Готовя к печати эту главу, прочитал я в «толстушке» «Российской газеты» (от 29 августа 1997 г., с. 9) статью с устрашающим названием — «Азы азовской катастрофы» с такой врезкой: «Оказавшись на голодном пресноводном пайке, самое урожайное из морей, по научным прогнозам, может стать мертвым».
Как спасти Азовское море? Автор из Симферополя Валерий Митрохин снова возвращается, в частности, к идее перекрытия Керченского пролива, чтобы сохранить плодотворную малую соленость азовской воды. Также он считает, что «эффективной мерой по опреснению малого моря могла бы стать заделка Тузлинской промоины». Она образовалась в 1925 году в результате небывалого шторма, который и отрубил Среднюю косу от материка. «Закрытие промоины, — считает В. Митрохин, — положило бы начало восстановлению исконного обмена между морями, но только при параллельном решении всех других составных комплексной помощи Азову».
Во всяком случае, мы видим, что идея Владимира Менделеева перекрытия плотиной Керченского пролива и через сто с гаком лет не превратилась в музейный экспонат, а сохраняет свою актуальность.
Лев Яруцкий