(Воспоминания детей войны — о ней самой)
Вы помните: текла за ратью рать,
Со старшими мы братьями прощались
И в сень наук с досадой возвращались,
Завидуя тому, кто умирать
Шёл мимо нас…
Александр Пушкин.
Житель посёлка Розовка (теперь райцентр Запорожской области в 50 км от г. Мариуполя) Тарасенко Николай Митрофанович (23.02.1928 — 27.04.2003гг.) оставил потомкам не опубликованный в печати автобиографический рассказ, охватывающий период жизни его родного посёлка 1941-1945гг.
Это не история, а просто воспоминания личного характера.
« …В саду у соседей один казак разобрал ручной пулемет, а собрать его не смог, и бросил к нам в колодец. Постояли казаки недельку, пошли с немцами дальше на запад. А немцы, уже всем ясно, отступают. Я копаю картошку (конец августа 1943 года) в степи, на огороде возле села Листвянка, и отвожу тачкой домой. Мать на работе, на элеваторе. Дороги забиты отступающими немцами, бегущими с ними полицаями и другими изменниками Родины. На юг, в сторону Мариуполя, пролетело более сотни самолетов Ю-87 (лаптежники). Немцы начали автомашинами привозить своих раненых и размещать в Доме культуры, русской школе и больнице. Здесь их обрабатывают и вывозят машинами на станцию, где грузят в санитарные вагоны. Тяжелораненых везут в поле южнее вокзала (где сейчас асфальтобетонный завод). Там выложили посадочный знак «Т», грузят тяжелых на транспортные самолёты Ю-52 и эвакуируют по воздуху.
Над железной дорогой летают парами наши истребители и постреливают по проходящим поездам. Видели мы, как взлетевший Ю-52 попал под обстрел наших истребителей, на высоте 500-600 метров загорелся и рухнул на землю в районе аэродрома. Немцы и полицаи кинулись туда, кричали почему-то: «Рус капут!». Пошли и мы посмотреть на «капут». Горел точно Ю-52, хвост отлетел метров на 50, а на нём свастика. Горел долго, часа два. Экипаж, все три человека зажарены, как поросята, в своих кожаных куртках, ноги и руки отгорели. Раненые, находившиеся в фюзеляже, сгорели совсем, осталась куча костей. Немцы собрали останки и куда-то увезли.
На нашей улице тоже начали садиться Ю-52, выгружают солдат, а самолеты летят дальше к фронту пустыми. Один Ю-52 был сбит нашими истребителями и упал недалеко от Листвянки (там, где сейчас находится птицеферма). Немцы бегут. Начинают жечь дома, выгоняют жителей в степь. В посёлке замерла жизнь. На улицах нет даже следов человеческих. Жутко… Горит вокзал, дома железнодорожников, склады. В соседнем доме живут солдаты, стоит огромная автомашина «Манн» с тентом. К нам во двор заехали два жандарма на мотоцикле, вечером улеглись на кровати, а нас выгнали на улицу. Ночевали мы в подвале. Утром рано они уехали, а затем сразу же возвратились, один из немцев зашел в дом. Я был в доме и видел, как он полез под подушку, вытащил парабеллум, сказал: «Гут!» и вышел. Сели на мотоцикл, уехали.
Из соседнего двора выехал «Манн», отъезжает метров на 50, останавливается. Немцы выгружают авторезину, кучу скатов (покрышек) облили соляркой, бросают туда и пустые канистры, поджигают. Горит!
Горит всё! Склады с зерном. Нефтебаза. Спешно грузят на пакгаузе подбитые танки. Взрывают водонапорную башню, которую они сами построили, деревянную. Возле нефтебазы лежали штабелями рельсы, кусками по 6 метров. Взорвали! Взорвали стрелочные переводы и стрелочные будки, телеграфные столбы.
А фронт уже слышно, особенно ночью. Земля дрожит, а днем половина неба с восточной стороны черная от дыма. За кладбищем стоят немецкие самоходки и звонко стреляют куда-то на Красновку. Оттуда бьют по мариупольской дороге, по отступающим немцам. Гремит и гудит бой возле Листвянки и Азова. Горит весь Люксембург. Дом культуры, дом пионеров, столовая, парикмахерская, сапожная мастерская, почта… Горят жилые дома, больница и амбулатория, горят обе школы, русская и украинская, маслобойня и ветряная мельница возле железнодорожного переезда на Первомайское.
Немцы и полицаи выгоняют жителей из поселка на северо-запад, в сторону Новомлиновки. Сами ходят по пустым домам и берут, что кому понравится. Сидим все в подвале. Затащили туда и постель. Поздно вечером, между 10 и 11 часами, слышим, как кто-то по-русски зовёт: «Хозяйка, хозяйка! Откройте!» Выглядываем из подвала: полный двор всадников, человек 8 — 10. Все в маскировочных плащпалатках, спрашивают: «Где находится староста, есть ли немцы в посёлке?». Спрашиваем: «А кто вы такие?» (мы думали, что это донские казаки). Отвечают, что они наши, советские! Разведка к нам во двор заехала!
Выходим из подвала, объясняем, что вновь назначенный староста Божко, старый дед, бывший руководитель церковного хора, находится через два дома от нас (настоящий староста, местный немец Рауф, сбежал с немцами). Живет старик у семьи Билык.
Рассветает. Облачно. Идут солдаты, несут на плечах ящики с патронами, несут минометы: один плиту, другой ствол (трубу). Везут на бричках и одноколках снаряды, миномётные мины. Едет полуторка (ГАЗ – АА, один смех!) кабины нет, сидения нет, капота нет, кузова тоже нет. Водитель сидит на ящике от снарядов, вместо кузова намостили, как попало, доски, на досках привязаны ящики со снарядами. Наступают! В переулке, возле дома Радченко, стоит полуторка со счетверенным пулеметом. Пролетает немецкая «Рама» (ФВ-189) под низкими тучами, пулеметчики стреляют по ней. На железнодорожной станции солдаты и местные жители наводят порядок, разбирают взорванные стрелочные переводы. Вокзал горел, рядом, в амбаре, восстанавливали путейскую связь. На перегонах работают сотни бойцов железнодорожных войск, разбирают взорванные участки. Вручную пилят рельсы, сверлят и соединяют куски.
На нашей улице приземлился самолет, какого мы ещё не видели, с носовым колесом. Пилоты сказали, что это – Б-3 «Бостон», американского производства.
Прилетают и садятся на аэродроме бомбардировщики ПЕ-2, истребители «Аэрокобра» (Это16-й гвардейский истребительный авиаполк). На поле наводится порядок. Солдаты собирают разбросанные взрывами куски авиабомб и детонаторы, увозят их в балку и взрывают.
Приехали из Володарского района много девчат, копают землянки, возят лес-кругляк из Володарского лесничества, накрывают им землянки. Собирают в Люксембурге жесть из горелых домов, укладывают её поверх накатов бревен и насыпают землей, толщиной более метра. Устанавливают в землянках печки из бензиновых бочек.
Землянки большие, до 15 метров в длину. Посередине проход, по бокам лежаки. Вход с торца, на другом конце – окно и печка. Живут лётчики по эскадрильям. Штаб обосновался в Люксембургской школе (единственное осталось целое здание). Строят также капониры для бомбардировщиков (кое-где они остались и сейчас). Лесопосадка заложена бочками с бензином от Розовки, до бывшей коммуны. В колхозе им. Кирова обосновались полевые авиаремонтные мастерские.
В небе над Розовкой патрулируют с утра до ночи истребители, от 6 до 8 штук. Привезли и установили зенитные батареи калибром 100 мм. На усадьбе МТС, на поле возле химсклада, возле «седьмовского» кладбища, у аэродрома стоят 37 мм пушки-автоматы.
Работаю в «Заготзерно» (бывшая мельница), разбираем полусгореший амбар №5»….
Н.М. Тарасенко.
Справка
* Если поставить в один ряд даты освобождения городов Приазовья, которые освободили советские войска в сентябре 1943 года (город Мариуполь — 10сентября, город Бердянск — 17 сентября, город Ногайск — 18 сентября), можно считать, что «Аэрокобры» 55-го ИАП (с 7 марта 1942г. -16 ГвИАП), приземлились в посёлке Розовка в двадцатых числах сентября.
* Трижды Герой Советского Союза А.И. Покрышкин в книге «Познать себя в бою» написал: «…В Розовке, выполняя временно должность командира полка, в сложной воздушной обстановке я посылал на боевые задания по восемь-десять самолётов в группе. Они успешно отражали налёты крупных сил противника и почти не имели потерь. Правда, такой метод потребовал частых вылетов. Группами командовали, как правило, летчики, прибывшие на пополнение полка на Кубани. Многие из них показали хорошие организаторские способности. Среди них выделялся Клубов. Решительный, смелый, он разумно строил бой, и его группа всегда добивалась успеха…..
…Двадцать шестую годовщину Октябрьской революции (7 ноября 1943 года) полк отметил, базируясь в Аскании-Нова…».
А. Саенко.