Пушкин в Приазовье-6: ПОЭТ И ГЕНЕРАЛ

Когда заходит речь о южной ссылке А. С. Пушкина, то почти всегда упоминается имя председателя и главного попечителя Комитета об иностранных поселенцах юга России генерал-лейтенанта И. Н. Инзова. И, видимо, это не случайно, потому что положительная роль Инзова в пору южной ссылки поэта общеизвестна.

17 мая 1820 года в Екатеринославе состоялось знакомство Пушкина с Инзовым. Судя по всемц, они пришлись друг другу по душе. Поэт тепло написал о генерале в «В воображаемом разговоре с Александром I»: «… Инзов добрый и почтенный… Он доверяет благородству чувств, потому что сам имеет чувства благородные». Генерал, в свою очередь, делал все возможное, чтобы облегчить участь опального поэта: «Расстроенное его здоровье, — пишет Инзов в письме почт-директору К. Я. Булгакову от 1 июня 1820 года о Пушкине, — и неприятное положение, в коем он по молодости находится, потребовали, с одной стороны, помощи, а с другой – безвредной рассеянности, а потому отпустил я его с генералом Раевским».

И. Н. Инзов

Личность Ивана Никитича Инзова даже для его современников оставалась загадочной. Чтобы как-то приоткрыть эту тайну, попробуем обратиться к мемуарным источникам. В журнале «Русский архив» за 1891 год опубликованы воспоминания управляющего Екатеринославской конторой иностранных поселенцев юга России А. М. Фадеева, который находится в непосредственном подчинении у генерала Инзова.

Перед нами человек. знавший генерала на протяжении ряда лет. В ту пору еще были живы немногие люди, близко знакомые с Инзовым с самого раннего его возраста, они и рассказали Фадееву удивительную историю.

Во второй половине прошлого столетия проживал в своем имении (кажется Пензенской губернии) князь Ю. Н. Трубецкой, который дружил с графом Я. А. Брюсовым. Однажды к Трубецкому приехал из Петербурга граф Брюсов и привез с собой маленьго мальчика. Граф обратился с просьбой взять его к себе, в сове семейство, заботиться и стараться дать ему самое лучшее воспитание и образование. На вопрос князя Трубецкого, что же это за мальчик, кто он такой, Брюсов ответил, что это должно остаться тайной, которую теперь он открыть ему не может, а откроет только перед смертью и только ему одному. Трубецкой просил сказать, как мальчика зовут, как его фамилия? Брюсов сообщил, что зовут Иван, а фамилия Инзов. Фадеев предполагает, что фамилия Инзов, очевидно, сокращенная от двух слов – иной зов или иначе зовут, оно представило широкое поле для догадок и заставляло предполагать намерение скрыть настоящее имя или происхождение.

Ходили и другого рода слухи: будто он был сыном императора Павла до его женитьбы. Нелишне будет привести также следующие строки из воспоминания А. М. Фадеева: «Много лет спустя, когда Инзов был уже генералом и стариком, во время проезда императора Николая Павловича через Одессу, Инзов обедал за царским столом, Николай I вдруг обратился к нему с вопросом: «Кто был ваш отец?» Инзов ответил просто и спокойно: «Не знаю, ваше величество». Государь внимательно посмотрел на него и умолк».

Легенда любопытна и, видимо, происхождение Инзова действительно упрятано за плотной завесой тайны.

Большого труда стоило Инзову скрывать от правительства истинное поведение Пушкина. Генерал по-отечески старался оградить поэта от возможных неприятностей. Когда же из Петербурга запрашивали о поведении поэта, Инзов в письме к сатс-секретарю И. А. Кападистрии от 28 апреля 1821 года отвечал так: «Присланный ко мне из С.-Петербурга коллежский секретарь Пушкин, живя в одном доме со мной, ведет себя хорошо и при настоящих смутных обстоятельствах не оказывает никакого участия в сих делах».

Письмо Инзова – свидетельство его мужества, пример подлинной порядочности и того, как он, рискую собственной карьерой, оберегал Пушкина.

Чем же объясняется столь снисходительное отношение Инзова к поэту? Вот как объясняет это его современник. В воспоминания В. П. Горчакова – кишиневского приятеля Пушкина – читаем: «Если Иван Никитич и любил Пушкина, то потому именно, что он мог, по своим личным достоинствам, оценить достоинства нашего поэта. Возросший от колыбели и воспитанный в доме под руководством просвещенного князя Николая Никитича Трубецкого… Инзов, при врожденных добрых качествах, уже не мог не отличаться от многих тою чуткостью сердца и тою светлостью ума, какими пользовался во все продолжение своей жизни… Этот-то свет и дал возможность Инзову  оценить возвышенность дарований Пушкина».

Как дополнение к сказанному, можно привести еще и меткую характеристику Воронцову и Инзову, которую Пушкин дает в своем письме к А. И. Тургеневу от 14 июля 1824 года: «Не странно ли, что я поладил с Инзовым, а не мог ужиться с Воронцовым… Воронцов – вандал, придворный хам и мелкий эгоист. Он видел во мне коллежского секретаря, а я, признаюсь, думаю о себе что-то другое… Инзов сажал меня под арест… но зато добрый мистик в это же время приходил меня навещать и беседовал со мной об гишпанской революции. Не знаю, Воронцов посадил ли бы меня под арест, но уж верно не пришел бы ко мне толковать о конституции Кортесов».

Эта характеристика поэта как нельзя лучше раскрывает основное существенное различие между графом Воронцовым – наместником Новороссийского края – и генералом из Кишинева Инзовым. Пушкин, конечно, понимал, что в лице генерала он приобрел надежного и искреннего друга, несмотря на их разницу в возрасте.

В период южной ссылки Пушкин проехал по Приазовью около двухсот верст и сделал остановки на десяти  расположенных здесь конно-почтовых станциях. А как же Инзов? Неужели, будучи главным попечителем Комитета об иностранных переселенцах юга России, он так ни разу и не посетил наш город? Сведения о пребывании Инзова в Приазовье считаются малоизвестными. Сюда, в город на Азовском море, Инзов попал спустя пять лет после посещения его Пушкиным, глубокой осенью направляясь в Таганрог на встречу с Александром I.

Об этом рассказывает управляющий конторой переселенцев юга России А. М. Фадеев: «Инзов предполагал, доехав до окружности Мариуполя, отправиться в Таганрог не раньше, как по получении известия, что государь туда возвратился. Проезав, таким образом, все вновь основанные колонии на землях, отобранных у мариупольских греков, мы прибыли обедать к знакомому мне помещику Гозадинову, недалеко от Мариуполя».

Добавим, что пребывание Инзова в Мариуполе должно быть датироано 24 ноября 1825 года.

Гозадинов, у которого останавливался генерал Инзов на ночлег, — личность известная в Мариупольском уезде. Как свидетельствуют архивные документы, которые находятся в Мариупольском краеведческом музее, и, в частности, книга записей от 20 октября 1811 года «Ревижская Сказка» Екатеринославской губернии, Александровского уезда города Мариуполя о купцах, мещанах и цеховых». Гозадинов – реально существующее лицо. В этой регистрационной книге записано «Александр сын Антон Гозадинова купец 2-й гильдии. 54 года от роду». Таким образом, в год пребывания И. Н. Инзова в Мариуполе А. А. Гозадинову исполнилось 68 лет. Это богатый помещик, который имел в своем владении обширные земли в окружности Мариуполя – более двух тысяч десятин. Его поместье простиралось к западу от Мариуполя вплоть до крепости Захарьевской (ныне село Захарьевка Донецкой области).

Пробыв три года под покровительством Инзова, в середине 1823 года Пушкин переезжает в Одессу в распоряжение главного начальник Новороссийского края генерал-адъютанта М. С. Воронцова. «Я насилу уломал Инзова, чтоб он отпустил меня в Одессу» — сообщает Пушкин брату Льву Сергеевичу 25 августа 1823 года из Одессы.

Обеспокоенный дальнейшей судьбой поэта, Инзов по-стариковски переживает разлуку с ним. Об этом свидетельствует в своих «Записках» Ф. Ф. Вигель, сослуживец Пушкина: «Зачем он меня оставил?.. – говорил Инзов. – Конечно, в Кишиневе иногда бывало ему скучно, но разве я мешал его отлучкам, его путешествиям?.. Разве отсюда не мог он ездить в Одессу, когда бы захотел, и жить в ней сколько угодно? А с Воронцовым, право, не сдобровать ему».

В 1823 году, оставив пост полномочного наместника Бессарабского края, Инзов продолжает возглавлять Комитет попечителей колонистов южного края. Скончался Иван Никитич в Одессе, но через год его прах был перевезен в небольшое поселение Болград. Событие это произошло в ноябре 1846 года. «Благодарные болгарские колонисты, — как гласит текст эпитафии, — пожелали перенести в недра своего поселения прах виновника их благоденствия для сохранения имени его в памяти народной…».

Благодарную память об И. Н. Инзове Пушкин хранил долгие годы.

 

Аркадий ПРОЦЕНКО