Познакомил меня с ним Ю.П. Ракитянский.
Юрий Петрович, мой ученик по вечерней школе, в то время экскаваторщик, а сегодня – руководитель профсоюзной организации треста «Донбассметаллургремонт», принадлежит к исчезающему ныне племени страстных книгочеев. Однажды, много лет назад, он позвонил мне:
— Знаете ли вы такого писателя – Тевье Ген?
Тевье Ген второй справа
Я вынужден был признаться в своем невежестве.
— Это замечательный писатель! И самое интересное – он описывает Мариуполь. В повестях он называется, то Волковиск, то Невинск, но это – наш город.
К тому времени я уже не один год работал над литературной биографией Мариуполя и пополнить свою коллекцию, тогда еще немногочисленную, писателем, издающимся в Москве, было для меня редкой удачей и невообразимым везением. Я уговорил Юру Ракитянского бросить все дела и немедленно привезти мне заветную книгу.
«Главная улица называлась Екатерининской, — глотал я в нетерпении строчки, сразу же счастливо попавшейся мне на глаза – один ее конец был украшен сквером и фонтаном, с бронзовым мальчиком, брызгавшим двумя струйками воды: одна лилась из трубочки между ног. На противоположном конце улицы стояла церковь, за нею был базар с толкучкой».
Да это же главная улица Мариуполя!
«Греки, которые издавна поселились в городе Волновиске, любили громкие, звучные имена. В городе была Итальянская улица без единого итальянца».
Листаю страницы: «И вот моя родная «Южная магнитка». Поднимаясь ярусами все выше к горизонту, завод рядом с морем напоминает гигантский пароход: кажется, он готов сняться с якоря и тихо выйти в залив. И еще: «Прямой, как стрела, проспект Республики просматривается насквозь. Вдали за рекой на горизонте – трубы «Южстали». На расстоянии в несколько километров от завода высится новое здание драматического театра».
Не оставалось никаких сомнений: в этой книге (Т. Ген, «Годы далекие, годы близкие», М., «Советский писатель», 1967) изображен дореволюционный Мариуполь, социалистический (так мы тогда говорили) Жданов.
Но повесть о «Южстали» называется «В родном городе», значит ли это, что ее автор – наш земляк?
В паспорте Т. Гена записано, что родился он в местечке Шадове Паневежского уезда Литвы. Однако Тевье Григорьевич считает своим родным городом Мариуполь. Случилось так, что в 1915 году, когда будущему писателю было всего три года, его семья в потоке беженцев из прифронтовой в то время Прибалтики переехала в Мариуполь.
Эти подробности биографии Тевье Гена узнал я из Краткой литературной энциклопедии, посвятившей писателю отдельную статью. Я написал Тевье Григорьевичу, и он незамедлительно мне ответил. Больше того, в том же 1968 году, летом, он, работая над романом «Наши времена» («Унзере цайнт»), которую впоследствии назовут весомым вкладом в современную еврейскую литературу на идиш, приехал в наш город, чтобы побывать у своих героев, металлургов Приазовья.
Несмотря на значительную разницу в возрасте, мы подружились с Тевье Григорьевичем. Он доверительно дал мне почитать свои еще не опубликованные рассказы. Я предложил опубликовать их в «Приазовском рабочем».
«Наши времена» (использую название романа Т. Гена) были непростыми: «мудрая» национальная политика КПСС негласно разделила народы на «чистых» и «нечистых». Трагедия Бабьего Яра замалчивалась, а о бывших еврейских селах бывшего Мариупольского уезда стыдливо писали, что основаны они выходцами из Прибалтики.
Тем радостней было для меня, что журналисты «Приазовского рабочего» встретили своего земляка еврейского писателя по-братски. 4 августа 1968 года газета опубликовала рассказ Тевье Гена «В номере гостиницы» с моей вступительной статьей и иллюстрацией – превосходной линографией мариупольского художника Анатолия Безбатько.
Когда позднее, двенадцать лет спустя, я перечитал в однотомнике Тевье Гена «Дорога, уходящая вдаль», «В номере гостиницы», то испытал чувство гордости, что первая публикация этого рассказа в Волновиске (Мариуполе), состоялась на страницах «Приазовского рабочего».
В этом же однотомнике опубликован цикл очерков «Месяц на курорте». Это о том самом месяце, который Тевье Григорьевич в 1968 году провел в нашем городе, живя в гостинице «Спартак». Проходя по улице Карла Маркса, автор пытается припомнить, как же она называлась раньше. С этим вопросом он обращается к прохожей:
— Сейчас вспомню: улица Карла Либкнехта называлась Митрополитской. Первого мая Георгиевской, Донбасская была Николаевской, улица Третьего Интернационала была Торговой. Знаю! Вспомнила! – Воскликнула она после небольшой паузы. – Наша улица имела два названия: часть улицы, от банка и дальше, называлась Греческой, а другая часть, где мы жили, была Марии-Магдалининской.
Хочу обрадовать Тевье Григорьевича: в вернувшем себе историческое название Мариуполе улицы в старинной части города называются так, как их нарекли в давние годы. Нынче опять появились здесь и Митрополитская улица, и георгиевская, и Николаевская, и Торговая… Вот только Марии-Магдалининской не повезло: депутаты горсовета решили всей улице карла Маркса вернуть название Греческой.
В свой очередной приезд в наш город, в 1975 году, Т. Ген остановился в гостинице «Турист». Я показал Тевье Григорьевичу полный текст дневника Сарры Глейх, присланный мне Ильей Эренбургом. Это потрясающий документ о том, как в октябре 1941 года гитлеровцы расстреляли все еврейское население Мариуполя. Мариупольский литератор Георгий Афанасьевич Оптов достал машину, повез нас на место этой страшной казни.
Я дал Тевье Григорьевичу адрес Сарры Глейх. Он навестил ее в Москве, и в его сборнике «Дорога, уходящая вдаль» появились «Страницы из дневника Сарры Глейх».
«Повесть о детстве» Тевье Гена носит автобиографический характер. В ней описываются мытарства многодетной семьи беженцев, попавшей в Волковинск в годы первой мировой войны. Действие происходит в годы революции и гражданской войны, но автор дает лишь бытовые зарисовки того сурового времени: мир увиден глазами героя повести Арке Хаит, которому всего лишь пять лет. Мальчик осиротел, и писатель, с волнением рассказывает, как добрые люди спасли «кандидатов на тот свет» Арке Хаит и его маленькую сестричку от голодной смерти.
В другой «мариупольской» повести – «В родном городе» — сотрудник одного из московских научно-исследовательских институтов Григорий Михайлович получает командировку на «Южсталь». Герой совершает путешествие не только в пространстве, но и во времени: на берегу Азовского моря прошли его детство и юность, здесь он начал работать на «Южстали», познал первую любовь. Здесь же, в противотанковом рву, за городом, его жена и маленькая дочурка вместе с тысячами мирных жителей были зверски убиты гитлеровцами.
Художественные произведения о родном городе всегда читаешь с особым вниманием. С волнением узнаешь крохотный рынок, спрятавший три свои стола у вокзала, ступеньки лестницы, ведущей со Слободки в город, столь привычные бытовые подробности, приобретающие под пером писателя какую-то особенную значительность.
Эти подробности и детали, отмеченные профессиональным глазом писателя, тем интересней и ценней, что стремительно меняется и внешняя форма жизни города, его лицо, так что страницы повести сохраняют для будущего читателя облик Мариуполя определенного периода.
Приведу еще одну цитату:
«В любом городе, большом или малом, есть излюбленное место, «пятачок», где всегда многолюдно. В Невинске это площадка около «Держфото № 1». С недавней поры здесь заведен такой обычай: после регистрации в загсе новобрачные и их родственники садятся в легковые такси, друзья и знакомые – в грузовик, и кортеж украшенных цветами автомобилей, сделав торжественный круг по проспекту Республики, останавливается около «Держфото». Иногда, в особенности по субботам и воскресеньям, здесь выстраивается колонна машин чуть ли не во всю улицу. Разумеется, в городе много других фотографий, но все предпочитают именно эту».
Эти строки написаны в 1961 году, по историческим меркам – сравнительно недавно. Но многое изменилось за эти годы: проспект Республики переименован (и теперь, похоже, ждет очередного переименования), и пятачок переместился, и мариупольский обычай, описанный Тевье Геном, стал несколько иным с той поры, как вырос в городе современный Дворец бракосочетаний.
Одному из сборников своей художественной прозы писатель дал многозначительное заглавие – «Скромные люди». Этим он указал точный адрес, к кому питает интерес и симпатии, о ком пишет, кто его излюбленные герои.
В Краткой литературной энциклопедии говорится, что произведениям Тевье Гена присущи простота и скромность манеры повествования, добрый юмор.
Читая книги писателя, убеждаешься в справедливости такой оценки.
Тевье Ген начал печататься в 1930 году. За шесть с лишним десятилетий он создал произведения, поставившие его имя в ряд выдающихся современных еврейских писателей, пишущих на идиш.
Лев Яруцкий
«Евреи Приазовья»