11 августа 1933 года в 3 часа 44 минуты прозвучал приказ о задувке первой домны Южной Магнитки. Приказ этот отдал Яков Семенович Гугель.
На карте нашего города этого имени не ищите — его нет. В библиотеке я попросил принести мне «Время, вперед» Валентина Катаева и роман Александра Малышкина «Люди из захолустья». Эти произведения, как известно, написаны на материале строительства Магнитогорского металлургического комбината. Молодая библиотекарша, высокообразованная и начитанная, когда я сказал ей, что хочу попытаться найти в этих книгах «следы» Гугеля, вопросительно вскинула брови. «Кого-кого?». Она, выросшая в городе, где командарм Магнитки длительное время возглавлял завод имени Ильича, был инициатором и начальником строительства «Азовстали», его первым директором, это имя никогда не слышала. И не она одна.
Я назвал Гугеля командармом Магнитки. Тем, у кого это, может быть, вызовет возражение, напомню: когда Яков Семенович возглавлял строительство Магнитогорского металлургического комбината, под его началом работали 150 тысяч человек. То есть огромная армия.
Современники свидетельствуют, что в годы первых пятилеток имена руководителей гигантских строек индустриализации были не менее известны и популярны, чем фамилии прославленных полководцев во дни решающих сражений Великой Отечественной войны
Имя Гугеля звучало тогда не только в нашей стране, но и за ее рубежами. Сегодня же читаешь иногда воспоминания, авторы которых умудряются рассказать об эпопее Магнитки, їй разу не упомянув Якова Семеновича Гугеля.
У безвинно загубленных в тридцать седьмом (и в иные, не менее крутые годы) судьба трагична вдвойне. Мало того, что у них отняли честь и саму жизнь. Их убивали и во второй раз, уж после реабилитации, — замалчиванием.
Передо мной копия вот такого письма в ЦК КПСС:
«В феврале 1965 года исполняется 70 лет со дня рождения Якова Семеновича Гугеля — бывшего начальника строительства и директора Магнитогорского металлургического комбината, бывшего начальника строительства и директора Мариупольского металлургического завода «Азовсталь», бывшего члена ЦИКа СССР, павшего жертвой произвола и беззакония периода культа личности в 1937 году.
Мы, близко знавшие его по совместной работе на строительстве двух металлургических гигантов страны, считаем необходимым поместить на страницах центральной печати материал о жизни и деятельности крупного строителя, одного из руководящих работников тяжелой промышленности, верного сына Родины».
Под этим письмом двадцать пять подписей. Подписала его первая в мире женщина — начальник доменного цеха Л.В.Яблонская, член КПСС с 1.01.1919 года, У.И.Манохин, член КПСС с 1912 года, и другие старые коммунисты, известные и заслуженные люди.
Ответа не последовало.
В 1967 году авторы письма еще раз обратились в Москву, приложив к письму подробнейшую биографию Гугеля. Но, по выражению писателя Юрия Трифонова, «дверь уже захлопнулась», «мода» писать о реабилитированных прошла, очерк о Гугеле так и не появился.
Их убивали дважды.
ПРЕДИСЛОВИЕ К БОЛЬШОЙ СУДЬБЕ
Он родился в 1895 году в Белоруссии в семье служащего лесных складов. Был ребенком, когда семья переехала в Екатеринослав, а затем — Енакиево. Здесь он окончил четырехклассное городское училище, работал помощником шофера, потом чертежником. Семнадцати лет поступает в Одесское среднетехническое училище. Средств к существованию у него не было, и он, учась, подрабатывает на стройках. Училище окончил, когда первая мировая война была в разгаре. Его призвали в армию.
Февральская революция застала Гугеля в Одессе. В составе 48-го запасного полка участвует в революционных событиях, был помощником комиссара милиции одного из районов Одессы. Затем — саперная команда, румынский фронт, участие в братании. Избран членом армейского совета.
Октябрь он встретил в Бессарабии. Его избирают командиром красногвардейского отряда, делегатом армейского съезда, членом солдатского комитета 6-й армии.
1918 год. Гугель вернулся в Енакиево. На Петровском металлургическом заводе работает котельщиком, затем — мастером доменного цеха на строительстве новой доменной печи. Здесь он впервые прикоснулся к тому делу, которое — в масштабе, потрясающем воображение, — стало главным в его жизни.
На этот раз домну он строил недолго: в августе поступил в Харьковский технологический институт. Учеба шла через пень-ко- лоду: два его студенческих года совпали с громокипящими событиями гражданской войны. После второго курса Гугель добровольцем уходит в Красную Армию: оставалось добить Врангеля. Назначается комиссаром авиазавода в Таганроге и здесь в 1921 году вступает в партию.
В этом городе двадцатишестилетний Гугель впервые выдвинулся на пост самостоятельного командира производства. Он стал директором котельного завода. Когда произошло объединение котельного завода с металлургическим, его назначили заместителем директора этого объединенного предприятия.
Затем он два года работал заместителем Юзовского (ныне Донецкого имени В.И.Ленина) металлургического завода, после чего четырнадцать месяцев был директором Константиновского металлургического завода имени М.В.Фрунзе.
НА ЗАВОДЕ ИМЕНИ ИЛЬИЧА
Все это можно назвать лишь предисловием к большой судьбе Якова Семеновича Гугеля, которая началась в августе 1926 года, когда его назначили директором Мариупольского завода имени Ильича. К сожалению, времени, как мы теперь знаем, ему было отпущено лишь одиннадцать лет. Девять из них связаны с Мариуполем.
Гугель обессмертил свое имя тем, что руководил строительством металлургических гигантов мирового значения. Но кроме Магнитки и «Азовстали» он построил еще один завод — Мариупольский новотрубный имени В.В.Куйбышева. Однако и это строительство, и то, что он спас от демонтажа бывший «Провиданс» и добился его реконструкции, и то, что поднял на высоту завод имени Ильича, — все это кажется «мелочью» по сравнению с магнитогорской и азовстальской эпопеями.
«Феномен Гугеля» удивлял его современников, загадочен он и по сей день. У Якова Семеновича не было высшего образования вообще, а металлургического — в частности. Тем не менее, он блестяще знал все тонкости металлургии, был редкостно талантлив как организатор, блестяще справлялся с невообразимо трудными обязанностями, какие накладывали на него ответственные высокие посты.
Строя новотрубный цех, ставший потом самостоятельным заводом, Гугель прозорливо увидел, что это не решит проблему обеспечения страны стальным листом. Это ему принадлежит идея строительства нового металлургического гиганта в устье Кальмиуса. Посетивший Мариуполь в мае 1929 года председатель ВСНХ СССР В.В.Куйбышев эту идею горячо поддержал.
О том, что было дальше, пусть расскажет сам Яков Семенович:
«Труден и извилист был путь осуществления блестящей технической идеи о строительстве нового огромного завода. Вопрос об «Азовстали» длительно прорабатывался во многих инстанциях и не получил решительного сдвига. Тогда товарищ Куйбышев послал меня к товарищу Орджоникидзе в НК РКИ, которым он в то время руководил.
Эта первая непосредственная встреча с Серго оставила у меня в памяти яркий и глубокий образ огромного государственного деятеля и чуткого, обаятельного человека.
Серго сразу же уловил грандиозность идеи постройки «Азовстали». Он чрезвычайно заинтересовался перспективами, которые сулит развертывание черной металлургии на базе керченских агропромышленных руд (большое содержание фосфора и переработка его в высококачественные сельскохозяйственные удобрения), обратил особое внимание на экономическую эффективность связи завода со своей сырьевой базой дешевым морским путем. Реальная помощь Серго в вопросах строительства «Азовстали» была обеспечена».
В февральские дни 1930 года директор Мариупольского завода имени Ильича Я.С.Гугель стал одновременно и начальником «Азовстальстроя».
На этом посту он проработал недолго — всего лишь год, но именно Гугель положил первый камень в фундамент «Азовстали», он развернул широкий фронт работ.
(Окончание следует)
Лев Яруцкий