Многолетний труд азовстальца Леонида Степановича Шепотинника был отмечен орденами и медалями, многочисленными грамотами и благодарностями. Ему было присвоено звание заслуженного металлурга Украины, но еще большей наградой этому талантливому, жизнерадостному, полному энергии человеку была всеобщая любовь и уважение. И память о нем. Память, которая, отчасти материализовалась в ежегодных соревнованиях спортсменов «Азовстали» на кубок его имени.
Леонид Степанович родился 30 марта 1927 года в селе Николаевка Тельмановского района. Хозяйство у его родителей было небогатое, но достаточно крепкое. Работали от зари до зари, но и на столе все необходимое было. Но настал период отечественной истории, который принято называть коллективизацией. Кто-то из добрых людей предупредил Степана Ивановича, что его будут раскулачивать. Шепотинники не стали долго раздумывать, в тот же вечер сложили свои пожитки на бричку, привязали к ней корову – главное «богатство» семейства – и двинули в Мариуполь. Поселились у двоюродного брата Степана Ивановича на Горострове.
Появление Шепотинников в нашем городе совпало с началом строительства завода «Азовсталь». Глава семейства устроился кладовщиком на склад огнеупоров – материалов, которые использовались для кладки доменных печей и других металлургических агрегатов. Через время семья перебралась на левый берег Кальмиуса, где одновременно со строительством цехов, возводили и жилье. В 1935 году Леня пошел в первый класс 16-й школы. До войны он успел окончить шесть классов. Едва начатая учеба в седьмом была прервана: 8 октября 1941 года город заняли немцы, началась почти двухлетняя оккупация Мариуполя. Пятнадцатилетний Лёня вынужден был устроиться учеником слесаря ЖКО неработающего завода «Азовсталь» — иначе его бы угнали в Германию на принудительные работы.
Как только советские войска освободили Мариуполь от гитлеровцев, недавний ученик слесаря вернулся в школу, окончил седьмой класс, тогда – выпускной. Решил идти в местную мореходную школу. Поступил туда, успешно окончил. Его направили на Дунай, в Измаил матросом. Нужно сказать, что служба там была не только тяжела – особенно для едва вышедших из детского возраста ребят, – но и чрезвычайно опасна. Дунай был буквально напичкан плавучими минами, нередко случалось, что на них натыкались суда и подрывались. Тогда члены экипажей получали ранения или даже гибли. Леонида судьба пощадила. Через какое-то время его перевели в Ленинград в тамошнее пароходство. Воспользовавшись отпуском, он поехал в Ростов-на-Дону поступать в мореходное училище. Но когда подал документы, ему сказали: «Ты был в оккупации – принять документы не можем». Леонид вернулся домой в Мариуполь, когда половина учебного года прошла. Собрался устраиваться на работу. Отец настоял, чтобы Леонид пошел в восьмой класс. Восьмой класс окончил довольно прилично, даже, можно сказать, — хорошо. Летние каникулы провел, штурмуя программу девятого класса, а осенью экстерном сдал экзамены за этот класс. Он пришел в десятый класс, в котором было одиннадцать девчонок и два парня. Там-то Леонид и познакомился с Марией Николаевной, тогда просто Машей, которая стала его спутницей на всю жизнь.
В 1948 году после окончания десятилетки Леонид поступил в Мариупольский металлургический институт, который находился в ту пору в Ильичевском районе на улице Вузовской в нескольких десятках шагов от ограды площадки «Б» завода имени Ильича. У него хватало сил и на хорошую учебу и, несмотря на пешие переходы по нескольку километров в день с Левого берега в вуз и обратно, на интенсивные занятия спортом.
В 1953 году Леонид Шепотинник получил диплом инженера, и был направлен на «Азовсталь». Он начинал работать в крупносортном цехе мастером. Одновременно играл в заводской футбольной команде, которая успешно участвовала в первенствах города, области и Украины. Тогдашний директор завода Я. П.Куликов был большим поклонником этого вида спорта и смотрел сквозь пальцы на то, что производственников – способных футболистов — время времени отвлекали на сборы и выездные матчи. Но Шепотинник понимал, что рано или поздно нужно будет делать выбор: футбол или производство. И он выбрал последнее.
Мастер, старший мастер, начальник смены крупносортного цеха, затем с 1962 года — заместитель, а позже начальник цеха «Блюминг». Шепотинник шел по служебной лестнице, не пропуская ни одной ступени. Его глубокие профессиональные знания, богатейший практический опыт, инициативность, незаурядные организаторские способности давно были замечены руководителями завода. В 1970 году Леонид Степанович назначается на должность начальника производственно-распределительного отдела – заместителя главного инженера «Азовстали». Позже он стал заместителем генерального директора по производству, совмещая с обязанностями начальника ПРО. Вот что сохранилось в памяти его ближайшего сотрудника Ивана Михайловича Скобелкина:
«Для него главным и первоочередным был четкий ритм работы завода. Все внимание было обращено на решение задач, стоящих сегодня перед коллективом предприятия. Но он никогда не забывал об экономической стороне дела. К нам приходило бесчисленное количество людей за металлом. Он никогда не оставлял без внимания их просьбы. И всегда жизнерадостный, с шутками-прибаутками. Он ценил людей, которые работали с ним непосредственно. Сослуживцам, когда обращались к нему, были ли то производственные проблемы или житейские, он никогда не отказывал, более того, старался сделать все возможное, чтобы помочь человеку. Внимательным был к людям, но расслабляться не давал».
Бывший заместитель генерального директора комбината «Азовсталь» Григорий Тихонович Островерхов рассказывал:
«Леонид Степанович на любом уровне говорил правду в лицо, какой бы она не была горькой. Высказывал свое мнение с такой мягкой застенчивой улыбкой. Руководство ему доверяло и, надо сказать, к его советам прислушивалось. А Владимир Владимирович Лепорский просто обожал Шепотинника. За его хватку, за преданность делу, за инженерную эрудицию».
Инженер-металлург, кандидат технических наук, лауреат Государственной премии Анатолий Васильевич Лакунцов сказал как-то: «Леонид Степанович был, безусловно, необыкновенно одаренным инженером, досконально знающим металлургическое производство. В самых пиковых ситуациях, когда специалисты подолгу не могли найти выход из сложившегося, казалось бы, тупикового положения, Шепотинник, терпеливо выслушав всех, как-то легко предлагал решение столь простое, сколь и оригинальное. Потом мы спрашивали друг у друга: как это мы не смогли додуматься. Правду говорят: все гениальное – просто.
Шепотинник мог создать вокруг себя такую атмосферу, что каждый стремился внести что-то свое в решение поставленных задач, мог пошутить, к месту рассказать короткий анекдот, но если кто-то проштрафится, тут он спуску не давал. Но отчитывал как-то не зло, не унижая человеческого достоинства провинившегося. У него была феноменальная память. Хорошо помнил все заказы и всех заказчиков. Знал куда и на что пойдет металл. Мог так распределить заказы, чтобы исключить рекламации и нарекания со стороны потребителей. Постоянно занимался спортом. Выглядел очень хорошо, в отличие от многих, сохранял прекрасную физическую форму. Не было даже признаков живота. Все, сказанное выше, касается заводской деятельности Леонида Степановича – блестящего инженера и организатора производства. Но была еще семья: горячо любимая жена, обожаемые дочери и внуки. Послушаем близких ему людей.
Мария Николаевна: «Работал невероятно много. Придет домой на обед, благо наш дом почти рядом с заводоуправлением, наскоро поест, часок полежит и бегом на работу. Возвращался в девять, десять часов вечера. В двенадцать ночи обязательная оперативка. Звонит по телефону в цеха, узнает, что и как. Если все в порядке, ложится спать. Если – нет, стремглав мчится на завод. А в пять утра поднимался, обязательная зарядка, завтрак и опять же бегом на производство. Работа для него была жизнью. Выходных и праздничных дней у него не было. Но вот 8 марта он обязательно приходил к трем часа дня. Обязательно с букетами цветов, подарками. Если мы собирались на какое-нибудь торжество, то обычно ждали терпеливо, не садились без него за стол. Он был стержнем семьи. Обожал внуков. Был в Москве в министерстве на совещании, когда сообщили, что внук родился. Радости не было конца. Помчался в магазин «Детский мир». Привез целую охапку принадлежностей для малыша.
Лилия Леонидовна, инженер-экономист: «Удивительная способность у него была считать в уме. Складывал, умножал, вычитал вереницы длиннющих цифр, и все это свободно, легко и, главное безошибочно. Кстати, никогда не пользовался счетными машинками».
Леша, внук: «Когда дедушка бывал днем дома, правда, такое бывало очень и очень редко, я и мои друзья с округи звали его поиграть в футбол на пустыре. Уговаривать его долго не приходилось. Соглашался очень быстро. И тогда мы с криками гоняли мяч, азарт у дедушки был такой же, как и у нас – мальчишек».
Наталия Леонидовна, врач: «Он не умел отдыхать просто так. Занимался спортом. Во дворе был установлен турник. Так он в пятьдесят лет свободно подтягивался. Восемь раз за один подход, потом еще восемь, а за третий подход — уже семь раз. Зарядка – само собой. После инфаркта, только приступ острой боли прошел, он еще не поднимался с постели, потребовал, чтобы ему приносили ежесуточные сводки работы завода. Пришлось приносить. И в больнице был в гуще событий».
Жизнь азовстальца Л.С.Шепотинника оборвалась на шестьдесят пятом году жизни, 1 января 1992 года. В некрологе о нем написано: «Высокая требовательность Леонида Степановича сочеталась с добротой и человечностью. Он никогда не держал зла на людей, стремился даже в самых сложных, стрессовых ситуациях найти возможность успокоить людей, шуткой отвлечь от неприятностей, снять нервное напряжение». Да, таким был этот Человек.
Сергей БУРОВ