Сколько разговоров ведется у нас в последнее время вокруг всяких казино и игральных автоматов, заполонивших все людные места городов. Безусловно, это зло, позаимствованное из заграницы, на нашем плодотворном поле разрослось, словно сорная трава на пустыре, и превратилось в неразрешимую проблему.
Принятые уже законы не совершенны, но и их мы ведь просто игнорируем. Вся нынешняя возня в Верховном Совете по этому поводу пока что не дает надежды на разрешение проблемы. Во всяком случае, действенных мер ее решения пока не видно даже на горизонте.
Хотя, как свидетельствует история, без всяких игр для народа, которые веселили бы людей, отвлекали от печальных насущных проблем суровой действительности, не обходилось ни в какие века. Вот вспомним, например, даже первое послевоенное время, очень тяжелое и голодное!
Тогда, как это было всегда и везде, центром жизни каждого населенного пункта и его района был базар, где можно было что-то продать и купить. Да и все пищевые товары обычно добывались именно там, или поблизости. Вот и в нашем городе базаров было несколько.
Главный базар! Он образовался у ворот еще старинной казачьей крепости «Кальмиус». Было это очень давно, когда не было еще ни Павловска, ни Мариуполя, и торговали там с раннего утра и часов до 2-х дня.
А под вечер, невдалеке, у стен полуразрушенного земства собирался еще и не официальный, «хитрый» базарчик.
Целый день действовал небольшой базарчик и на привокзальной площади – там всегда было большое разнообразие рыбы, которую скупали уезжающие на поездах пассажиры.
Небольшие базары были и в других районах города. На Заводе, как тогда принято было называть этот район города, базар находился за трамвайным кольцом, где когда-то стоял красавец-храм Святого Николая; в Порту – напротив элеватора; а на Левом берегу – невдалеке от восточных проходных «Азовстали», там, где теперь Механико-металлургический техникум.
Продавалось тогда на базарах все: и легально, и не очень (из-под «полы»), даже запрещенный к продаже (ввиду карточной системы) хлеб. Буханка могла стоить и 100 рублей, а иногда — и все 200. Как видим, в то время, когда многие пухли от голода, были и такие, у которых оказывался лишний хлеб (явно добытый нелегальным путем).
На каждом базаре обитал свой сложившийся контингент разношерстных людей: постоянные торговцы, всякие мастеровые, воры, шулеры, нищие, голодные доходяги и представители администрации. Каждый из них занимался своим делом. В субботние и воскресные дни приезжали на базар со своим товаром и жители окрестных сел – представлявшие огромное поле деятельности для шулеров и воров.
Мне самому пришлось там зарабатывать на «хлеб насущный» торговлей, поэтому вся эта пестрая людская толпа постоянно была перед глазами.
Вот, например, на базаре «работала» шайка карманных воров. Большинство торговцев знали их всех в лицо и тщательно берегли свои товары. А вот покупатели — оказывались их легкой добычей. Сколько было скандалов по поводу того, что «вытащили» деньги или украли вещи и покупки!
Мы усвоили правило, что с ворами следовало вести себя особым образом: они не переносили, когда кто-то на них пристально смотрит, тем более не следовало замечать их преступную деятельность (хотя это и было не этично).
К сожалению, один из моих знакомых, когда у какой-то женщины что-то там украли, указал ей на вора. И вот, на следующий день к нему подошел незнакомый парень и вдруг резким движением руки с лезвием полосонул ему по щеке. Бедняга так и остался на всю жизнь с большим шрамом.
Бывало, что вдоль торговых рядов двигались доходяги. В какой-то момент они собирались с духом и набрасывались на съестной товар, и тогда торговки «лупцевали» их, чем попало.
Бродили по базару и психически нездоровые индивидуумы. Вот помнится, был парень-инвалид, с больными ногами, называли его «Цалик» — очень не ухоженный, всегда голодный. Этого сердобольные торговки, несмотря на то, что сами еле-еле сводили концы с концами, чем-то подкармливали.
Вот как выглядел вход на главный базар: арка, справа аттракцион, за ним – сожженное здание швейной фабрики. Рисунок автора.
Или вот — пожилая женщина, на вид весьма интеллигентная, одевавшаяся старомодно и несколько экстравагантно: ажурная соломенная шляпка, кружевной воротничок на строгом платье, на руках – всегда ажурные перчатки. Она молча ходила или стояла, предлагая какое-то старье. Называли ее «мадам Малиновская».
Уже позднее, я узнал, что это была Вера Николаевна Малиновская, до революции — преподавательница в женской гимназии Остаславской, добрейший и благороднейший человек, отдававшая все свое свободное время обездоленным деткам в местном приюте.
Где ее могила и сохранился ли там хоть какой-нибудь крест?
Но во все века «не хлебом единым» сыт человек!
На территории базара и вокруг него «процветали» всякого рода развлечения.
Предсказывали судьбу прирученные птички или морские свинки, вытягивающие из коробочки предназначенный именно Вам конвертик со «счастьем». «Иван Иванович гадает, что Вас ожидает» — не переставала повторять гадалка.
Забавляли же базарный люд самодеятельные певцы и баянисты, исполнявшие душещипательные романсы и популярные солдатские песни. Играли там иногда даже известные в городе музыканты: слепой Жора, Женя Сопин со Слободки, знаменитый Коля Андреев – игравший даже джазовые «шлягеры» вроде «Читтануги-чучи». Запомнилась такая вот песня об отважном моряке (на известный мотив):
«Я встретил его под Одессой родной,
когда в бой пошла наша рота:
он шел впереди с автоматом в руках —
матрос Черноморского флота.
. . . . . . . . . . . . . . . . .
17 ранений хирург насчитал,
две пули засели глубоко.
В бреду, черноморец тогда напевал:
«Раскинулось море широко».
Возле сожженного здания швейной фабрики всегда было место для аттракционов. Еще до войны там катались на карусели. Причем, вращалась она вручную. Для этого хозяин привлекал местных мальчишек, часть из них, сидя внутри, крутила поворотную платформу, другие в это время – катались, после чего группы менялись местами.
А после войны там ставили аттракцион «Вертикальная стена» — высокий цилиндр, наверху со смотровым балкончиком. Внутри его, по бесконечной вертикальной «дорожке» на мотоцикле ездил отважный «артист» Саша Гребенников. Номера у него были разнообразные: просто езда, езда, сидя боком, езда с завязанными глазами и даже временами — не касаясь руля.
Под непрестанно гремящую музыку у зрителей это зрелище захватывало дух.
Билеты продавала, объявляла номера и вообще завлекала публику своими красивыми и пышными формами жена артиста Зоя Цугун, известная как дочь начальника Финотдела.
Но самыми увлекающими развлечениями были всевозможные азартные игры, которые проводились на всех базарах, а на главном – вокруг него, в укромных местах и в соседних «погорелках».
Вели игры самые различные люди: и профессиональные шулеры, и вернувшиеся с войны инвалиды. Все эти «крупье» фактически были своеобразными одушевленными прототипами нынешних наших игровых автоматов.
Многие инвалиды, из-за своих увечий и искалеченных душ не смогли найти тогда себе какой-либо работы (как теперь принято говорить: не нашли своей «ниши»), и поэтому «окопались» на базарах, где и ловили «фраеров» — наивных простачков, преимущественно — деревенских, которые по простоте душевной надеялись что-то выиграть. Но ведь то были, в основном, игры без выигрышей, как и многие другие, даже нынешние, лотереи. Бывало, что такая игра заканчивалась дракой и даже поножовщиной.
Больше всего играли в карты, в обычные игры – в «дурачка», в «66», в «пьяницу», и в более интеллектуальную игру — «очко». Придумывались и другие игры, основанные на ловкости рук. Вот была, так называемая, игра: «за головки, за ножки». Там ведущий поворачивал несколько раз закрытую карту, и требовалось отгадать ее положение: где «голова», а где – «ноги». Как он умудрялся это делать, но угадывал редко кто.
Была игра в монеты, где с помощью тяжелой монеты-биты (особенно ценились еще царские пятаки из красной меди) необходимо было ударом перевернуть разыгрываемую монету с решки на орла. Или подобной битой ударяли о кирпич стены, да так, чтобы она полетела как можно дальше, к кучке разыгрываемых в «банке» монет. Затем пытались пальцами одной руки одновременно дотянуться от упавшей биты до ближайшей монеты.
Была еще игра в ремень. Брался широкий кожаный офицерский ремень и скручивался туго так, что в центре этой «улитки» образовывалось две ячейки. В одну из них следовало вставить палец. Затем ремень раскручивался, и ваш палец, к сожалению, оставался ни с чем. А нужно было, чтобы за него ремень зацепился.
Играли и в «веревочку». Из связанной в кольцо веревочки на дощечке выкладывались разные фигуры с образованием нескольких колец. Здесь также следовало вставить палец в одно из них. Выигрывали вы в том случае, когда веревочка оставалась на вашем пальце! Секрет в этой игре заключался в том, как выложить веревочку: небольшой нюанс – и выигрыш мог стать вашим.
Но чаще всего во всех этих играх выигрывали «подсадные утки» — напарники ведущих,
завлекая тем самым клиентов.
Шли годы, менялись на базарах люди. Постепенно искоренили шулеров, куда-то делись и инвалиды. Говорили, что с этими жертвами войны власть расправилась, как это она умела делать, и всю жизнь делала в нашей бывшей стране. Всех одиноких инвалидов отправили в специальные госпитали, где им в скором времени «помогли» покинуть этот бренный мир.
Таким вот образом, населенные пункты страны были освобождены от социально нежелательных элементов. А это ведь были бывшие защитники родины!
Жизнь в городе налаживалась, а азартные игры и их инициаторы – те игровые «автоматы» 40-х — постепенно исчезли. И, казалось бы, навсегда! Но вот нет! Теперь, в наши уже дни, как видим, они снова возникли, словно мифическая птица Феникс из пепла времен. И, несмотря на запреты, все еще действуют на наших рыночках.
Что ж, поглядим, в какой мере властям удастся справиться с этим страшным злом, теперь, в условиях нынешней жизни, и при бурно развивающейся технике игрального бизнеса.
Олег Карпенко,
22.06.09.