Реальное училище В. И. Гиацинтова

Когда в 1876 году Феоктист Авраамович Хартахай основал мужскую и женскую гимназии, Мариуполь был небольшим купеческим городом. Те, кто мог позволить себе дать своим детям хорошее образование, были вполне уверены, что после окончания гимназии, открывавшей дорогу в университет, их отпрыски станут адвокатами или врачами.

Но время шло, в семи верстах от Мариуполя уже задымил трубопрокатный завод «Никополь», а вскоре и его собрат — «Русский Провиданс».  И как-то незаметно для себя портовый Мариуполь из купеческого превратился в крупный промышленный центр. И очень скоро выяснилось то, что уже в наше время сформулировал поэт: «Что-то физики в почете, что-то лирики в загоне». Нет, не то, чтобы адвокатам  того времени плохо жилось, но стала ясна тенденция: «технари» неизбежно выйдут на первое место, оттеснив гуманитариев на второе.

Поколению, выросшему в эпоху, когда в ходу было презрительное выражение «сторублевый инженер» (до либерализации цен), надо объяснить, почему столь престижным было инженерное звание при проклятом царизме. Вспомните героя трилогии Алексея Толстого «Хождение по мукам» Ивана Ильича Телегина. До революции этот молодой инженер работал в Питере на Балтийском заводе. Готовясь к женитьбе на Даше Булавиной, Иван Ильич снял пятикомнатную квартиру. Она была, правда, дороговата для рядового инженера, но ничего, вполне по карману. Теперь представьте себе, что сегодняшнему рядовому инженеру пришла бы в голову фантастическая мысль снять «скромненькую» квартиру в пять комнат…

Короче говоря, деловой Мариуполь, переступив порог ХХ века, отчетливо понял, что одних гимназий уже недостаточно, что городу необходимо реальное училище, которое открывало бы своим питомцам путь в технические высшие учебные заведения.

И вот 4 июля 1906 года в «Мариупольской жизни» появляется объявление: «В августе сего года П.Я. Беляев открывает в г. Мариуполе частное реальное училище в составе подготовительного и 1-го классов. При достаточном количестве учеников будет открыт 2-й класс».

Это объявление появлялось в каждом номере городской газеты, (а «Мариупольская жизнь» выходила ежедневно, кроме понедельников и послепраздничных дней), пока 14 июля рядом с ним появилось конкурирующее: «С начала 1906-1907 учебного года в г. Мариуполе открывается В.И. Гиацинтовым частное реальное училище в составе двух приготовительных (младшего, где обучение начинается с азбуки, и старшего), 1-го и 2-го классов. При достаточном количестве учащихся в первом же учебном году будут исходатайствованы училищу права казенного учебного заведения».

Беляев (он добывал свой хлеб насущный репетиторством) был нокаутирован, и некоторое время объявления Гиацинтова появлялись в каждом номере газеты при полном молчании конкурента. Лишь к концу июля Беляев оправился от шока и продолжил борьбу на страницах «Мариупольской жизни». Однако, Гиацинтов, перехватив инициативу, уже больше не выпускал ее из рук. Василий Иванович снимал тогда квартиру на Николаевской в доме Цыпкина возле женской гимназии (сейчас там средняя школа №1), и по этому адресу валил народ.

Успех был столь значителен, что новорожденное реальное училище получило статус казенного. А это значило, что Гиацинтов получил также финансовую поддержку казны.

Училище разместилось на углу Николаевской и Торговой в арендованном доме Оксюзова.

Итак, ровно через тридцать лет после учреждения гимназий в Мариуполе появилось еще одно учебное заведение, тоже среднее, но иного типа и назначения. И имя Василия Ивановича Гиацинтова мы можем поставить рядом со славным именем Феоктиста Авраамовича Хартахая — оба они были первопроходцами. Хотя у Феоктиста Авраамовича биография, конечно, посолидней, его научные труды и общественно-политическая деятельность говорят о личности более глубокой и разносторонней.

Василий Иванович Гиацинтов

Мариупольское реальное училище как казенное проработало всего лишь один учебный год. В июне 1907 года оно было преобразовано в частное реальное училище В. И. Гиацинтова 1 разряда (с правами для учащихся). Добавление в скобках означает, видимо, что реалисты Гиацинтова имели те же права, что учащиеся государственных реальных училищ.

Среди преподавателей, тщательно подобранных Гиацинтовым, следует выделить Александра Ивановича Александровича, преподававшего в училище русский язык и литературу. Об этом высокообразованном человеке и талантливом педагоге я уже не раз писал. Примечательно, что его внук — академик, доктор технических наук, профессор, заслуженный деятель науки Украины, почетный гражданин Мариуполя Игорь Владимирович Жежеленко, много лет возглавлявший в нашем городе Приазовский государственный технический университет.

Отмечу еще Александра Сергеевича Мартыновича, воспитанника Петербургской академии художеств, он преподавал рисование и черчение.

Мартынович писал картины, однако в историю живописи не вошел. Тем не менее, имя его не затерялось. Оно зафиксировано в монографии о талантливом скульпторе В.А. Синайском.

В 20-е годы, когда сторонники различных новомодных «измов» в искусстве с оттенком упрека говорили, что он придерживался чистейшей воды реализма, Виктор Александрович полушутя, полусерьезно отвечал, что реалистом он стал еще в родном Мариуполе в возрасте 13 лет.

И в самом деле, он был среди первых учеников реального училища Гиацинтова, набранных в 1906 году. Ему особенно понравились уроки А. С. Мартыновича. Юноша стал усердно посещать дополнительные занятия, которые устраивал для особо одаренных Александр Сергеевич, а тот настойчиво и умело прививал своему Ученику внимательное отношение к окружающему его миру, к природе.

Когда годы учения в реальном училище Гиацинтова остались позади, Синайский, по настоятельному совету Александра Сергеевича, поехал в Петербург поступать в Академию художеств. Первая попытка оказалась неудачной, и тогда Мартынович написал рекомендательное письмо Кириаку Константиновичу Костанди, передвижнику и председателю товарищества южнорусских художников, талантливому живописцу, умному педагогу и чуткому человеку. И Синайский был принят в Одесское художественное училище.

Сегодня в Петербурге, неповторимый облик которого творили всемирно прославленные мастера, стоят памятники, созданные резцом и талантом мариупольца Виктора Александровича Синайского.В этом успехе скульптора заложен и труд Александра Сергеевича Мартыновича, Василия Ивановича Гиацинтова и многих других. А Виктор Синайский в свою очередь воспитал целую плеяду талантливых учеников, среди которых первое место, бесспорно, принадлежит Михаилу Константиновичу Аникушину. Так что, когда будете любоваться изумительным памятником Пушкину перед Русским музеем или знаменитым мемориалом «Героическим защитникам Ленинграда», вспомните о незримой ниточке, связывающей эти творения со скромным реальным училищем, основанным в Мариуполе Василием Ивановичем Гиацинтовым.

Точно так же я могу сказать, что Василий Иванович героически сражался с фашистами на фронтах Великой Отечественной войны. Нет, я знаю, что Гиацинтов скончался в 1918 году. Зато отлично известно, что лучший танк второй мировой войны — Т-34- отлично громил гитлеровцев на полях сражений. А соавтором легендарной «тридцатьчетверки», создателем его могучего сердца — уникального дизельного двигателя был Константин Федорович Челпан, воспитанник Мариупольского реального училища, основанного В. И. Гиацинтовым.

Что же стало с этим учебным заведением после революции, при советской власти?

Вот что пишет в своих рукописных воспоминаниях Р. Д. Чарфас, человек в Мариуполе заслуженный и известный, много лет возглавлявший филиал Гипромеза: «Осенью 1921 года Яков подал заявление от моего имени о зачислении меня учащимся 5-го класса реального училища им. Гиацинтова (так в тексте. — Л. Я.)… Занятия продолжались до октября, когда так похолодало, что невозможно было дальше заниматься, и до апреля 1922 года училище было закрыто из-за отсутствия топлива.

Преподаватели были пожилые маститые люди дворянского происхождения.

В числе пяти передовых учеников по естествознанию был и я приглашен к преподавателю по этому предмету Александру Петровичу Сергееву. Он нам много рассказывал интересного о своих поездках во Францию, в Италию, Швейцарию, показывал многочисленные фотографии, и мы были довольны и горды, что оказались достойными такого внимания.

Бывший преподаватель Закона божьего стал преподавателем украинского языка. Вначале он еще носил серую рясу, и его называли батюшкой. Однажды он пришел на урок в «цивильном» костюме. После урока он мягко обратился к нам с просьбой не называть его больше батюшкой, а Пантелеймоном Михайловичем».

Вскоре реальное училище ликвидировали, в бывшем доме Оксюзова располагались школы с разными названиями и под разными номерами. Во время гитлеровской оккупации находилась будто бы здесь какая-то казарма, а при отступлении немцы дом сожгли. Кирпичная коробка, уцелевшая от огня, еще долго смотрела на оживленную Торговую пустыми глазницами окон. Развалины его я наблюдал и в конце 50-х годов, и в начале 60-х. Потом здание все-таки восстановили.

Теперь здесь ничто не напоминает о прежней жизни, о людях, учивших и учившихся тут, об их судьбах, рядовых и незаурядных.

На фото (2009 г.): бывшее Реальное училище В.И. Гиацинтова /ул. Николаевская, 7/17

Лев Яруцкий

РЕАЛЬНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ, — тип общего ср. образования с практич. направленностью, основу к-рого, в отличие от классического, составляли предметы естеств.-науч. и матем. циклов; вместо древних языков преподавались новые. Возникло в нач.18 в. в связи с развитием капитализма. В России в 1864 учреждены реальные гимназии, преобразованные в 1872 в реальные уч-ща (в 1888 реорганизованы в полные ср. школы). Р.о. давали также коммерч. уч-ща и военные гимназии. Выпускники реальных уч. заведений допускались только в высш. техн. уч. заведения; в ун-ты — с нач. 20 в. (на физ.-матем. и мед. ф-ты).

/Большой Энциклопедический словарь/

Форма реалистов, в общем, была тождественна по фасону и типам костюмов с гимназической;  разница была только в цветах. Так, фуражки реалистов были черные, с желто-оранжевым кантом. Эмблема была позолоченная и вместо буквы «Г» на ней значились «РУ» (реальное училище). Шинель реалиста – черная с позолоченными пуговицами, а петлицы черные, с желто-оранжевым кантом. Черными же были и куртки и гимнастерки. Летом гимнастерки были коломинковые, как у гимназистов. Мундиры у реалистов были черные, с золотым галуном на воротнике; пояс был черный с позолоченной пряжкой и инициалами «РУ».

/Вещи и время. Очерки по истории материальной культуры в России начала ХХ века./