Владимир Федорович Зубарев появился в местном металлургическом институте вскоре после смерти Сталина, в начале лета 1953 года. Он приехал из Новокузнецка, где работал в Сибирском металлургическом институте, там он занимал пост декана технологического факультета. Только теперь, зная подробности истории нашей страны и обстоятельства жизни Владимира Федоровича, можно предположить, что между этими событиями была своя причинная связь…
С началом учебного года новый сотрудник института был назначен заведующим кафедрой металловедения и термической обработки металлов. Он как-то сразу обратил внимание и преподавателей, и студентов на свою персону. Во-первых, потому что был профессором и доктором технических наук, до его появления, насколько помнится, в нашем институте обладали столь высокими учеными степенями и званиями только два преподавателя — Иван Георгиевич Казанцев и Дмитрий Иванович Старченко. Во-вторых, благодаря неординарности внешнего облика и присущим ему манерам, известным провинциальной молодежи разве что из кинофильмов.
Высокий рост и застегнутый на все пуговицы двубортный пиджак подчеркивали его худощавость. Несмотря на немолодой уже возраст, движения его были быстры и изящны, вместе с тем в них не присутствовало и грани суетливости. Он был как-то естественно предупредителен по отношению к женщинам независимо от их возраста и положения. Он неизменно обращался к каждому студенту, не говоря уже о сотрудниках, только на «вы». Его речь была простой и ясной, в ней не было ни единого слова — «паразита». Каждое слово, да что слово, каждый звук произносились им необыкновенно четко. То был знаменитый «говор» коренных петербуржцев. Он не диктовал лекции, что широко практиковалось среди других преподавателей, вместе с тем все, им сказанное, было легко конспектировать. Лекции его изобиловали примерами из практики, художественной литературы и истории; для иллюстрации свойств олова, например, он объяснил причины гибели полярного исследователя Скотта тем обстоятельством, что по незнанию весь керосин экспедиции, стремившейся к Южному полюсу, хранился в емкостях, спаянных оловом, которое при очень низких температурах превращается в порошок…
Почему-то запомнилась фраза Владимира Федоровича: «Каждый инженер должен знать, по меньшей мере, три иностранных языка: английский, немецкий и французский, а инженер-металлург — еще и шведский. Я, к сожалению, шведский не знаю». Руководство кафедры иностранных языков было осведомлено о блестящем владении профессором Зубаревым тремя основными европейскими языками, и потому неизменно включало его в состав комиссий по приему экзаменов у аспирантов, независимо от того знания в английском ли, французском ли или немецком предстояло продемонстрировать будущим ученым.
В те годы преподавателей вузов привлекали для чтения популярных лекций по линии Всесоюзного общества по распространению политических и научных знаний. В этой работе живейшее участие принимал и профессор Зубарев. Его научные доклады, а по-иному их нельзя было назвать, посвященные истории Отечественной войны 1812 года, воспринимались слушателями с восторгом. Необыкновенно образное изложение, обилие малоизвестных широкой публике исторических фактов, словесные портреты полководцев и политических деятелей, подробности военных сражений — все это обеспечивало неослабевающее внимание слушателей. Конечно, в круге интересов этого интеллигента высшей пробы были не только отечественная история, но также и художественная литература, и изобразительное искусство, и театр, и музыка. К слову, супруга Владимира Федоровича – Марина Михайловна, в прошлом актриса театра оперетты, успешно руководила на общественных началах университетом культуры в металлургическом институте.
Столь необычные качества этого человека породили слухи. Говорили, что профессор Зубарев принадлежит к старинному дворянскому роду, более того, будто он — граф. Что в царское время ему был присвоен высокий офицерский чин, а в гражданскую войну он перешел на сторону Красной Армии, а уже по окончании войны учился в известном с давних пор Ленинградском технологическом институте. Что ему пришлось отсидеть «срок» из-за своего происхождения.
Постепенно слухи утихли, к столь неординарному профессору привыкли, как и к тому, что на руководимой им кафедре установился дух взаимного уважения и научного поиска, а в лабораториях царил безукоризненный порядок. Владимир Федорович заведовал кафедрой четырнадцать лет, в течение шести лет из них параллельно возглавлял технологический факультет и, конечно же, одновременно читал лекции, руководил научно-исследовательскими работами, пестовал аспирантов. В эти годы им было опубликовано много научных статей и монография «Теоретические основы графитизации белого чугуна и стали» (1957), чем он, не скрывая, гордился. В 1962 году В.Ф. Зубарев передал дела по заведованию кафедрой более молодому коллеге — доктору наук, а сам продолжал работать профессором-консультантом.
Владимир Федорович умер неожиданно, 19 февраля 1971 года. К этому времени он был совершенно одинок. Незадолго до своей кончины похоронил свою жену — Марину Михайловну, старший сын его погиб на фронте в Великую Отечественную войну, младший сын Павел жил и работал в Москве. Старого профессора похоронили сотрудники кафедры, которую он несколько лет возглавлял. Похоронили с подобающими почестями на старом мариупольском кладбище рядом с могилами его жены и сестры Надежды Федоровны. В газете опубликовали некролог, где как бы пунктиром был обозначен жизненный и научный путь профессора Зубарева. По обычаям того времени все повороты этого пути, которые не укладывались в стандартный образ советского ученого, остались за рамками текста.
Однако в архиве сохранилась биография Владимира Федоровича, и если спроецировать факты из нее на хронологию событий страны, многое из этого официального жизнеописания приобретает логическое объяснение. Он родился 23 марта 1899 года в Петербурге в семье военного инженера, начальника военного училища, генерала. Как генеральский сын, учился в кадетском корпусе. Окончил его в 1916 г. Не случись первая мировая война, вероятно, продолжил бы учебу в одном из военных училищ северной столицы. Но война оказалась фактом непреложным. Недавнего кадета, как и всех его однокашников, пропустили через краткосрочные курсы, присвоили чин прапорщика и отправили на фронт. И было тогда ему восемнадцать лет от роду.
Воевать прапорщику Зубареву довелось на Волыни и в Галиции почти год, за это время его храбрость была отмечена Георгиевским крестом. В 1918 году — он уже в Красной Армии. Как попал в ее ряды: по доброй ли воле и убеждению или по мобилизации — неизвестно. Не секрет, что командный состав вооруженных сил молодого советского государства состоял процентов на восемьдесят из мобилизованных царских офицеров. Может, среди них был и прапорщик Зубарев? В Красной Армии Владимир Федорович служил целых пять с половиной лет, какое-то время учился в военной академии, а потом был демобилизован, как сказано в документах, по болезни.
С 1922 года у него как бы начинается новая жизнь. Шесть лет обучения в Технологическом институте, диплом инженера-механика по специальности «Металлография и термообработка». Работа в химической лаборатории Ленинградского института инженеров железнодорожного транспорта и одновременно преподавание и научная работа в политехническом институте. В тридцать пять лет Владимир Федорович — доцент и научный сотрудник. Будущее определено — впереди труд педагога и ученого. Но 1 декабря 1934 года убит С.М. Киров, пошла волна репрессий на интеллигенцию. Доцент Зубарев в числе очень многих ему подобных выслан из Ленинграда. Ему повезло: удалось избежать ГУЛАГа, местом жительства определили Саратов, местом работы — комбайновый завод. В тридцать восьмом уезжает в Сибирь, может быть, предвидя новые неприятности. Лишь в 1941 году он защищает кандидатскую диссертацию, в сорок седьмом — докторскую…
Профессор Зубарев никогда не распространялся о своем прошлом. Он был сыном своего времени, когда благородное происхождение, интеллигентность, широкая образованность отнюдь не были преимуществами личности. Он молча боролся с обстоятельствами. И победил их.
Сергей БУРОВ
Учиться у Зубарева,к сожалению,уже не довелось,но колоритная фигура старого профессора запечатлилась в памяти навсегда:высокий седой старик медленно идёт по коридору второго этажа старого корпуса с неизменно тощим (казалось,постоянно пустым)портфелем…