Стоит попросить рядового мариупольца вспомнить имя известных ему земляков-деятелей советского кино, как тут же вспомнят Леонида Лукова – благо в городе есть кинотеатр названный его именем. И вряд ли кто, за исключением единиц, назовет имя талантливого кинодраматурга Валентина Михайловича Дьяченко.
Два человека – две разных судьбы. Леонид Луков был ее баловнем. Скорее всего потому, что воспринимал жизнь так, как это хотелось партии советской власти, творил по канонам социалистического реализма, когда предписывалось показывать действительность не с натуры, а такой, какой она должна при социализме быть. Поэтому и его фильмы «Большая жизнь», «Александр Пархоменко», «Рядовой Александр Матросов», «Две жизни» и другие выходили одна за другой на экран. Ему было присвоено звание народного артиста РСФСР, а двум его фильмам – в 1941 и в 1952 г.г. – Сталинские премии.
Судьба другого долгое время была ему злой мачехой. Родился Валентин 23 июля 1921 года в Мариуполе и вскоре после рождения остался без отца, безвинно расстрелянного как «врага народа», а затем и без матери – та просто-напросто убежала от позора в Ростов. До пяти лет маленький Валентин рос и воспитывал в доме своего деда. Потом, после смерти деда, мать забрала его к себе во вновь созданную семью. Там он пошел в школу. В новой семье ему не было так уютно, как у дедушки с бабушкой и поэтому свободное от уроков время он чаще всего проводил на улице. Со временем у него появились сомнительные «кореша», и быть бы ему уголовником, если бы не случайность, резко изменившая его поведение. Однажды во дворе, когда он ожидал «корешей», сосед-инвалид обратился к нему с просьбой сходить в киоск, где для старика всегда оставляли газеты.
Возвратившись с газетами, Виктор поднялся на второй этаж дома, открыл дверь квартиры инвалида и остолбенел: вся она, просторная, была заставлена стеллажами с книгами. Получив приглашение брать книги, Валентин как сел возле одного из стеллажей, так и просидел до темна. Сосед — бывший заведующий ростовским областным пароходством, вступивший в партию большевиков еще до первой русской революции и читавший книги на пяти языках, — отвечал на вопросы юноши, не скрывал правды. И, зная, что рано или поздно за ним ночью приедет «воронок» с энкаведешниками, предложил Валентину уносить книги, которые ему понравятся. Чем, конечно, тот и воспользовался. А предвидения старого большевика не замедлило исполниться: за ним приехали в зловещем 1938 году.
И остался Валентин без наставника. Правда, вскоре после того его призвали в армию, и он попал в разведку, а потом на ту, незнаменитую, как писал поэт Александр Твардовский, советско-финскую войну 1939-1940 г.г. для диверсионной деятельности во вражеском тылу. Там он успел отличиться и заработать орден Красного Знамени. Потом доучивался в училище и 19 июня 1941 года в звании лейтенанта прибыл в город Бельцы по назначению в особый пограничный отряд, а 22-го — уже воевал с немцами. Воевал, отступая, правда, не как все. Частенько приходилось ему с диверсионным отрядом разведчиков заниматься диверсиями в тылу у немцев.
Валентину все время чертовски везло, и он вообразил, что сам черт ему не брат. Поэтому он во время единственной пустяковой стычки послал начальника контрразведки куда следует. И это роковым образом сказалось, когда Валентин задержался с возвращением из очередного зафронтового рейда только потому, что иногда приходилось из-за полуобмороженных ног даже ползти. Воспользовавшись этим, майор хотел приписать ему шпионаж. Дескать, запоздал Дьяченко только потому, что немцы его перевербовали. Обвинить в этом ему не удалось. Зато появился донос. И все равно пришили Валентину «расстрельную» пятьдесят восьмую да еще вдобавок статью, предусматривавшую наказание за небрежное хранение штабных документов.
Решение трибунала Южного фронта было лаконичным: приговорить к высшей мере наказания – расстрелу. В камере смертников Валентин Дьяченко провел 55 дней и ночей один на один с приговором. И лишь на 56-е сутки ему сообщили, что расстрел ему заменили десятью годами заключения в лагерях. Потом были этапы, и, наконец, далекая Воркута. Там и прошло страшное десятилетие, о котором он мог написать, как минимум, десять объемных томов.
На свободу ни за что пострадавший Валентин Дьяченко вышел лишь в октябре 1952 года и тайком приехал в Мариуполь. Тайком потому, что ему запрещалось жить в портовых городах. И сразу же поступил чернорабочим на «Азовсталь». И только после смерти Сталина началась для него полоса везения. В 1956 году на 20 съезде КПСС был разоблачен культ личности всех народов. Тогда же Валентин Михайлович написал заявление с просьбой о реабилитации и в 1958 году был реабилитирован.
И снова, уже в третий раз, в судьбу Валентина Михайловича вмешался случай. Как-то попалось ему на глаза в одной из газет сообщение о том, что Министерство кинематографии СССР объявило конкурс на лучший художественный сценарий. И он без страха и сомнения сел за письменный стол и втиснул в положенное количество листов лагерную жизнь на одной из воркутинских шахт. И, о чудо! Сценарий не только одобрили, но по нему был создан фильм «Комиссар шахты».
Потом пришло приглашение из Всесоюзного государственного института кинематографии поступить на заочное отделение. Правда, когда он приехал поступать, прошлое попыталось стать на его пути. Против приема тогда выступили ретивые бойцы идеологического фронта. Но за Дьяченко вступился представитель приемной комиссии Каплер, и его приняли на учебу, которую он закончил защитой дипломного сценария, получившего высокую оценку, но не попал на экран.
В Москву Валентин Михайлович Дьяченко переехал в 1963 году. (Совпадение это или знак? Но в том же году в Москве умер Леонид Луков… Словно Валентин Дьяченко сменил его на киновахте…). Там вскоре взял его к себе в экспериментальную студию отец ныне здравствующего телеведущего Владимира Познера. Результатом работы этой студии явились три таких фильма, как «Белое солнца пустыни», «Белорусский вокзал» и «Не горюй».
Потом, когда студия по независимым от Познера причинам развалилась, Валентин Михайлович Дьяченко работал на «Мосфильме», где художественными руководителями были известнейшие кинорежиссеры Ромм и Райзман. Вместе с главным режиссером Лотяну несколько позже наш земляк принимал участие в создании фильма «Табор уходит в небо». На Киевской киностудии по сценарию В. Дьяченко и И. Шевцова вышел на экран страны фильм «Мерседес уходит от погони». Потом по их же сценариям студия «Ленфильм» сняла вначале ленту «Личная жизнь директора» и трехсерийный фильм «Благородный жулик». Были у этого дуэта сценаристов и другие работы, в частности, фильм о судьбе русского драматурга 19-го века А. Сухово-Кобылина, описавшего современные ему нравы, произвол и бюрократизм судебных чиновников и попавшего в трагическую зависимость от их власти.
Правда, не по всем сценариям, написанным самостоятельно или в составе с другими кинодраматургами, снимались фильмы. Так, был зарублен задуманный фильм об авантюристке и тройной шпионке баронессе Будберга, о которой говорили, что она была любовницей Максима Горького. Такая же судьба могла постичь и сценарий самого Дьяченко «Мужики». Но и директор киностудии, и режиссер фильма добились невозможного. Картина была снята и хорошо принята зрителями. За нее, в частности, и сценарист В. Дьяченко, и режиссер Я. Бабич, и исполнитель главной роли актер Михайлов удостоились престижной премии имени кинодраматургов и кинорежиссеров братьев Васильевых.
И все же в конце жизни Валентин Михайлович сожалел, что сделал очень мало, потому что полжизни потратил на то, чтобы выжить и не упасть. А он не только выжил человеком с ценным характером, но и оставил свой след не только в советском кино, а и в душах многих своих талантливых учеников – ныне известных кинематографистов, поэтов и писателей. Оставил, уйдя в мир иной в самом конце 2002 года.
Николай РУДЕНКО.