В коллективе металлургического комбината «Азовсталь» выросло немало крупных специалистов-металлургов, личностей значительных и талантливых. Среди них одно из первых мест занимает бывший обер-мастер доменного цеха Михаил Карпович Васильев.
Уроженец смоленской глубинки, он появился на свет Божий в 1907 году. Трудовой путь начал в доменном цехе Косогорского завода, что под Тулой, в качестве каталя. Эта профессия давно канула в Лету и ее суть для большинства читателей, вероятно, неведома. А катали занимались вот чем: на ручных одноколесных тачках-«козах» они доставляли по наклонным настилам на самую верхотуру доменных печей, — хвала Богу, в те времена они не были такими высокими, как сейчас, — железную руду, известковый камень, кокс и другие компоненты для выплавки чугуна. Тачки были тяжелы, рабочий день длинен, а поскольку катали выполняли свою работу еще и бегом, то далеко не каждый, даже крепкий мужчина, мог долго выдержать этот изнурительный труд. Михаилу Васильеву, наделенному природой высоким ростом, широкой костью, крепкими мускулами и недюжинным здоровьем, «должность» каталя оказалась по плечу. Она-то и стала первой ступенькой восхождения к вершинам постижения тайн доменного производства, которому Михаил Карпович, по существу, посвятил всю свою жизнь.
Второй ступенькой была работа горновым, а затем мастером в доменном цехе Енакиевского металлургического завода. Из Енакиева в начале тридцатых годов Васильев переезжает на строящийся завод «Азовсталь» в Мариуполь, чтобы в этом городе остаться навсегда. Увы, не удалось разыскать его соратников, с кем он вводил в строй доменные печи Южной Магнитки, с кем он трудился в суровую военную годину на Кушвинском заводе. И тут нет ничего удивительного. И Михаила Карповича давно нет, и его друзья-товарищи ушли в небытие.
Да что говорить о довоенных и военных годах, если один за другим покидают нашу грешную землю те, кто пришел к домнам «Азовстали» в послевоенные годы. Хорошо, что удалось успеть записать воспоминания Якова Ароновича Смуся, преодолевшего в свое время путь от подручного газовщика до начальника смены доменного цеха. Значительная часть этого не легкого пути пройдена им бок о бок с Михаилом Карповичем.
Вот что рассказал Я.А.Смусь:
«После окончания Днепропетровского индустриального техникума меня с товарищами направили в доменный цех «Азовстали». Определили нас на рабочие точки. И работали мы так довольно долго. А потом начальник цеха Яков Павлович Куликов – он через какое-то время стал Министром черной металлургии Украины – решил попробовать нас, тогда совсем молодых ребят, на должностях мастеров. Нужно сказать, что в ту пору мастерами были люди зрелые, с большим практическим опытом, как правило, выходцы из горновых.
Вот когда я начал мастеровать, произошло мое знакомство, близкое такое знакомство с обер-мастером Васильевым. Это был крупного телосложения человек, необыкновенно работящий, труженик, очень смелый. Вся его жизнь проходила на печах. Неприятностей там было много и устранение последствий таких неприятностей без участия Михаила Карповича не обходилось. Был такой случай. Во дворце культуры металлургов проходила партийная конференция. В президиуме конференции находились руководство завода, партийные деятели, передовики производства, и среди них и обер-мастер Васильев. А в это время на одной из печей случилась авария. Об этом сообщили в президиум. Сообщение это услышал и Михаил Карпович. Он тут же, в праздничном костюме помчался на завод, не переодеваясь, приступил к ликвидации аварии, которая длилась более суток.
Вспоминается еще один эпизод, характеризующий Михаила Карповича. А дело было такое. Чтобы повысить производительность доменных печей, их переводили на повышенное давление под колошником. В связи с этим понадобилось заменить скруббер – многотонное сооружение в виде гигантской бочки, в которой очищались отходящие из печи газы. Пригласили специалистов «Домнаремонта». Те походили вокруг скруббера, посмотрели и говорят:
— Для разборки такой махины не меньше месяца понадобится.
— Может, подумаете? – спрашивает Яков Павлович Куликов, тогдашний главный инженер «Азовстали».
Уехали. Где-то совещались. Появились вновь.
— Мы прикинули, действительно, можно быстрее выполнить работу… За двадцать восемь дней.
Тогда Яков Павлович позвал к себе обер-мастера Васильева:
— Михаил Карпович, есть такая работа. Надо убрать скруббер. На этом месте будем строить новый, а времени очень мало. Сколько дней тебе для этого надо?
Васильев подумал-подумал, и говорит так спокойно и уверенно:
— Да, пожалуй, дня четыре.
— А что для этого надо?
— Ну, пара бригад ремонтно-монтажного цеха для разборки, бурильщики. Пробурим бурки, заложим взрывчатку, а после взрыва куски скруббера растянем лебедками.
Как сказал, так и сделал. Через четыре дня место под новый скруббер было свободно…
Часто бывали аварии, и не только у нас, в доменном, но и в мартеновском цехе. Там иногда сталь уходила сквозь подину под печь, образовывались огромные «козлы» — монолиты металла и шлака. Для устранения последствий этой беды Владимир Владимирович Лепорский, в то время начальник мартеновского цеха, приглашал Васильева. Михаил Карпович ездил по всем заводам, не только Украины, но и России, чтобы помочь раздуть «закозлившуюся» домну или вернуть ее к жизни после аварии.
Из таких поездок он иногда привозил всякого рода новшества. Будучи в Магнитогорске, он увидел одноносковую разливку чугуна. Чертежей ему не дали, но он не отказался от мысли внедрить на «Азовстали» такую же. По приезде на завод попросил бригаду «Домнаремонта» и начал сам строить это устройство, насколько ему запомнилось то, что он видел своими глазами. Привезли в цех нужный металл, стал показывать рабочим, что делать.
— Режь здесь, вари, это тут лишнее – отрежь…
В общем, он соорудил одноносковую разливку, а потом пригласил конструкторов из проектно-конструкторского отдела и говорит им:
— Заэскизируйте, сделайте проект, чтобы все было законно…
Он был настырный такой, но дело делал. Мы это видели, поэтому уважали. Характер у него был жесткий, очень жесткий, требовательный такой, грубый, но, видимо, в нашем производстве иначе нельзя было. До того болел за производство, что, будучи на курорте – он любил отдыхать в Кисловодске – оттуда звонил на печи, узнавал. Как у нас идут дела, какая печь, как работает, За все переживал и давал советы, как поступить в том или ином случае».
Обер-мастер Васильев жил на Донбасской улице – теперь Николаевской – в одноэтажном доме, стоявшем неподалеку от Торговой. Говорят, что, находясь в кругу семьи, обедая или читая газету, он то и дело прислушивался к отдаленному гулу завода. И когда оттуда раздавался характерный пронзительный звук сработавшего клапана-снорта, Михаил Карпович схватывался, залезал на крышу дома и пытался рассмотреть на какой из доменных печей сбрасывают дутье и не случилась ли там авария.
В свое время был такой популярный писатель Всеволод Кочетов. Он написал романы «Журбины», «Секретарь обкома» и другие. Когда он приступил к написанию романа «Братья Ершовы» о металлургах, то решил списать образ главного героя с Михаила Карповича. Для этого он приехал из Москвы в наш город, и некоторое время жил у Васильева. Беседовал, присматривался, приходил в цех, чтобы познакомиться с работой доменщиков.
Жизнь у Михаила Карповича сложилась так, что он не смог получить образования. Уже в очень зрелом возрасте он окончил вечернюю школу-десятилетку. Получил аттестат зрелости, чем очень гордился. Недостаток теоретических знаний он восполнял самообразованием. Не упускал случая зайти в техническую библиотеку завода, благо она находилась неподалеку от доменного цеха. Там он тщательно просматривал специальные журналы, чтобы не пропустить достижения в доменном производстве. И когда встречались какие-нибудь новшества, он старался применить их в цехе.
После Васильева обер-мастером в доменном цехе работал Борис Львович Фридман, его ученик. На одном из совещаний он сказал: «Мы все пытаемся что-то изобрести, много говорим о новациях, а нам, дай Бог, сохранить то, что сделал Михаил Карпович».
Многолетний самоотверженный труд и новаторство Михаила Карповича Васильева были отмечены двумя орденами Ленина, двумя орденами Трудового Красного Знамени, медалями, званием «Почетный металлург СССР».
Сергей БУРОВ.