КОТОВСКИЙ В МАРИУПОЛЕ

В начале апреля 1918 года, в наш город прибыл Тираспольский революционный отряд.

Это формирование возникло в конце января 1918 года и входило в состав «Особой армии по борьбе с румынской олигархией», как громко именовалось соединение, состоявшее из нескольких неполных полков. Оно вело борьбу с войсками боярской Румынии, оккупировавшими Бессарабию. Однако вскоре под ударами австро-германской армии, развернувшей наступление на Украину, тираспольцам пришлось оставить берега родного Днестра и отступить в район Екатеринослава.

БСЭ (Большая Советская Энциклопедия) в статье о Г.И. Котовском сообщает, что в январе — марте 1918 года Григорий Иванович командовал Тираспольским отрядом. К сожалению, ошибки и неточности проникают даже в самые солидные издания, даже в фундаментальную БСЭ. На самом деле Тираспольским отрядом командовал Евгений Михайлович Венедиктов, возглавлявший непродолжительное время и Вторую революционную армию. Котовский же, будучи одним из организаторов Тираспольского отряда, как и Иона Эммануилович Якир, возглавлял здесь небольшой отряд конной разведки (Якир тогда командовал созданным им китайским батальоном и был секретарем Военного Совета).

«Примерно к последним числам марта 1918 года, — вспоминает один из участников тех событий, — эшелоны Тираспольского отряда сосредоточились на станции Екатеринослав… На станции расположился и штаб отряда. Здесь я часто видел руководителей частей нашего соединения, в том числе Г.И. Котовского. Дело в том, что после отступления из Вознесенска, где его конный отряд распался, Г.И. Котовский работал в штабе Тираспольского отряда».

А вот свидетельство другого мемуариста: «Отходили мы тремя колоннами. Правая и левая колонны вели бои с наседавшим противником, да и впереди действовали многочисленные банды анархистов. Приходилось выделять силы для разгона и уничтожения их. Отдых мы получили только в Мариуполе».

В наш город Тираспольский отряд (а может быть, лишь какая-то часть его, средняя колонна) прибыл в начале апреля. Обстановка в Мариуполе, где назревал мятеж, была чрезвычайно напряженной.

В конце марта большой отряд Мариупольской Красной Армии под командованием В.А. Варганова по приказу главковерха Украины В.А. Антонова-Овсеенко выступил к Екатеринославу, чтобы вступить в бой с австро-германскими войсками и гайдамаками. 2 апреля под Горяиновом мариупольцы добились успеха. Но устоять против регулярных частей отлично организованных и вооруженных австро-германцев отряду не удалось. В бою под Синельниковом (в котором, кстати сказать, сражались и части Тираспольского отряда) красноармейцы из Мариуполя потерпели поражение и понесли тяжелейшие потери.

Воспользовавшись тем, что основная часть большевиков и передовых рабочих ушла на фронт, в городе развернули свою деятельность меньшевики и эсеры. Когда Варганов с остатками разбитого отряда вернулся в Мариуполь, оказалось, что меньшевикам и эсерам удалось захватить руководство союзом моряков и рядом других союзов городских рабочих и ремесленников.

8 апреля 1918 года в городе вспыхнуло так называемое «восстание фронтовиков». Националисты, меньшевики и эсеры организовали в цирке братьев Яковенко митинг, на котором избрали особую комиссию по свержению «диктатуры» Варганова. Вечером того же дня в городе начались уличные бои, которые к 10 апреля окончились победой мятежников. Варганов увел остатки своего отряда в Таганрог, где в это время находилось правительство Советской Украины.

В дни, когда развернулись все эти события, Григорий Иванович Котовский был в Мариуполе. Здесь и произошел эпизод, который все без исключения биографы легендарного героя гражданской войны обходят глухим молчанием. Вот что значится в послужном списке Котовского, составленном с его собственных слов: «Был захвачен в плен конным отрядом Дроздова в Мариуполе во время отступления Тираспольского отряда на Дон. 1918, апреля, 6 числа».

Этот послужной список опубликован в объемистом томе «Г.И. Котовский. Документы и материалы», изданном в Кишиневе в 1956 году. К записи о пребывании Котовского в плену публикаторы сделали в сноске примечание, которое трудно читать без улыбки: «Документов, подтверждающих истинность этого факта, пока обнаружить не удалось». Тем самым они как бы намекают, что, может быть, Григорий Иванович, диктуя начальнику штаба кавбригады Константину Фомичу Юцевичу свой послужной список, возвел поклеп на самого себя. Вот если бы Котовский догадался взять у беляков справку о том, что в Мариуполе он действительно попал к ним в плен, а затем совершил побег, тогда другое дело. А так…

Что и говорить, пребывание в плену биографию не красит. Но ведь не всегда и позорит. Мы знаем, например, что другой герой гражданской войны — П.Е. Дыбенко, — биография которого тоже, кстати сказать, связана с Мариуполем, в том же 1918 году в Севастополе попал в плен к белым, и Советское правительство выменяло его, отдав за Павла Ефимовича с полдюжины пленных генералов. И ни тогда, ни тем более теперь никому не приходит в голову, что факт пребывания в плену Дыбенко хоть в какой-то степени принижает его героический облик.

В годы Великой Отечественной войны миллионы советских воинов (миллионы!) испытали муки фашистского плена, куда они попали чаще всего по причинам, не зависевшим от их личного мужества, отваги и преданности Родине. И сегодня мы хорошо знаем, насколько несправедлива была формула Сталина: «У нас нет пленных, у нас есть предатели».

Но именно под влиянием этой формулы все пишущие о Котовском «опускают» мариупольский эпизод его биографии, а составители упомянутого сборника документов, вышедшего в Кишиневе в 1982 году под названием «Легендарный комбриг», «забыли» включить в него «компрометирующий» Григория Ивановича послужной список. Как ярко и характерно отразился здесь дух времени: в 1956 году, после XX съезда, когда восторжествовал принцип говорить народу правду и только правду, этот документ опубликовали, а в 1982-м, в кульминационный момент застоя, предпочли сделать вид, что мариупольского эпизода в биографии Котовского вообще не было.

Правда, в сборник «Легендарный комбриг» включен другой документ, имеющий большое значение для нашей темы. Это копия удостоверения, хранящаяся в Центральном государственном архиве Октябрьской революции. Вот его текст:

«N 2520

7 апреля 1918 г.

Предъявителю сего — члену штаба (Тираспольского) отряда т. Григорию Котовскому разрешается 10-дневный отпуск для лечения, что подписью и печатью удостоверяется.

Начальник штаба

Старший адъютант».

Можно с уверенностью утверждать, что это удостоверение было выдано в Мариуполе, когда Тираспольский отряд отправился в Луганск. Вот что пишет в своих воспоминаниях ветеран партии и гражданской войны В.Л. Цейтлин: «По дороге в Луганск в нашем отряде начала свирепствовать «испанка». Среди раненых и больных оказались И.Э. Якир и Г.И. Котовский. Г.И. Котовский получил отпуск для лечения…».

Здесь у читателя может возникнуть вопрос, и даже не один. Первый: значит, в Мариуполе побывал и герой гражданской войны Иона Эммануилович Якир? И еще: как могли тираспольцы, как посмели оставить больного Котовского в незнакомом, охваченном смутой городе, бросить такого человека в сущности на произвол судьбы?

Нет, до Мариуполя Якир вместе с тираспольцами не доехал, он выбыл из строя еще под Екатеринославом.

Что же касается второго вопроса, то надо представить себе суровую обстановку того времени, требовавшую жестких, а порой и жестоких решений. Вот что пишет С.Л. Якир, жена будущего командарма первого ранга: «Под Екатеринославом Иона был тяжело контужен и ранен, и его, потерявшего сознание, увез санитарный поезд. Товарищи уже решили, что он не жилец на этом свете, и даже разобрали, по фронтовой традиции, его личные вещи на память».

Следует, наверно, еще учесть, что слава легендарного комбрига Котовского и командующего группой войск Якира, награжденного орденом Красного Знамени N 2, была еще впереди, началась она позднее, в девятнадцатом.

Справедливости ради отметим, что публикаторов и комментаторов рассматриваемого послужного списка могли смутить неточности в записи о мариупольском эпизоде.

А они действительно есть.

Их две. Первая. Котовский не мог в Мариуполе попасть к белым в плен 6 апреля, так как в этот день в городе еще держалась Советская власть. Возможно, что ошибка возникла из-за путаницы между старым стилем и новым. Последний был только что введен и на первых порах, пока к нему не привыкли, надо полагать, происходило немало недоразумений. В таком случае Григорий Иванович должен был продиктовать «19 апреля», а не 6-го. Это уже ближе к истине, но все равно встреча Котовского с беляками могла произойти лишь дней на десять позже. Об этом — ниже, а пока укажем на вторую неточность: в Мариуполе в апреле 1918 года побывал конный отряд Дроздовского, а не Дроздова.

Примечательно, что многие участники событий того времени в своих воспоминаниях называют полковника (позднее генерала) Дроздовского Дроздовым. Вот что пишет известный мариупольский большевик, член партии с 1917 года К.С. Турчанин, оставшийся в городе, когда Варганов с красногвардейцами ушел из него: «Город был захвачен офицерским отрядом полковника Дроздова». А вот строки из воспоминаний Х.К. Долгополова: «На рассвете хутор Бердянский, где располагалась коммуна, был окружен белогвардейцами из бригады полковника Дроздовского».

Казаки, бесчинствовавшие в Мариуполе в конце апреля 1918 года, называли себя дроздовцами, и в народе установилось мнение, что командует ими Дроздов. Из того факта, что Котовский так же называет командира белогвардейского отряда, можно, думаю, сделать вывод, что с самим Дроздовским он во время мариупольского эпизода, к счастью, не встречался, да и в руках дроздовцев находился непродолжительное время, потому что в противном случае у него было бы немало возможностей узнать и запомнить подлинную фамилию полковника.

Сегодня нам достоверно известно, что это был отряд именно Дроздовского Михаила Гордеевича, 1881 года рождения, питомца Академии Генерального штаба, участника первой мировой войны, полковника. Весной 1918 года он на деньги, выданные румынской королевой, создал добровольческий контрреволюционный отряд в составе 1000 человек, преимущественно офицеров и юнкеров, для отправки на Дон к Корнилову. 11 марта 1918 года отряд выступил из Ясс и, осуществляя на своем пути массовый жестокий террор, через Кишинев, Каховку, Мелитополь, Бердянск прибыл в Мариуполь 27 апреля.

По Брестскому мирному договору между Украиной и Россией была установлена государственная граница, которая, в частности, пролегла через Кальмиус. Сегодня, думаю, мало кто из мариупольцев помнит, что во времена гетманщины (29 апреля 1918 года немцы разогнали Центральную раду, по соглашению с которой они оккупировали Украину, и инсценировали «избрание» своего ставленника, гетмана Скоропадского) граница на Кальмиусе охранялась и жителям Мариуполя, чтобы навестить своих родственников, скажем, в казачьем хуторе Успеновка или рыбацком поселке Ляпино (ныне входящие в состав Орджоникидзевского района нашего города), надо было выправить бумаги на поездку «за границу». Но и до революции за Кальмиусом начиналась «земля казачья», то есть область Войска Донского.

Переправившись через Кальмиус, дроздовцы остановились на отдых «у себя дома», в уже провозглашенной, но не признаваемой ими Советской Донской республике, составной части РСФСР.

Переночевав на левом берегу реки, дроздовцы 28 апреля снова появились в Мариуполе, где хозяйничали совершенно беспрепятственно. На их совести расстрел коммунаров 1-й Мариупольской сельскохозяйственной коммуны. Тогда же, очевидно, арестовали они и Котовского.

Григорий Иванович был человеком богатырской, можно сказать, исключительной физической силы. Рассказывают, что еще в юности он, взяв быка за рога, играючи кидал наземь могучее животное. Но «испанка» — особо жестокий вид гриппа, сопровождающийся очень высокой температурой, свалила и его. Отправляясь с мариупольского вокзала на Луганск, тираспольцы могли оставить заболевшего Григория Ивановича на попечение жителей Слободки, может быть, даже 1-й Слободки, то есть той самой улицы, которая теперь носит имя Г.И. Котовского.

Да, мы не знаем, как именно дроздовцы «вышли» на Котовского, кем он назвался на допросе, как бежал из плена — документы до нас действительно не дошли. Но у нас есть все основания быть твердо уверенными и ни на миг не сомневаться, что и в тех необычных обстоятельствах Котовский вел себя, как Котовский, — мужественно и достойно. И нет никаких оснований стыдливо обходить молчанием этот эпизод героической биографии легендарного человека.

После побега из плена Григорий Иванович по оккупированной Украине пробирается в Одессу, где устанавливает связь с большевиками, руководит действиями подпольной дружины, а затем партизанским отрядом на Одесщине. С июля 1919 года он командует бригадой 45-й стрелковой дивизии, во главе которой стоял его боевой друг И.Э. Якир. В составе группы войск Якира он совершил героический поход, от Днестра до Житомира, отличился на советско-польском фронте, а затем при подавлении антоновщины. В то время, когда орден Красного Знамени являлся высшей наградой за воинский подвиг, как сейчас звание Героя Советского Союза, Григорий Иванович Котовский был награжден им трижды и еще Почетным революционным оружием.

О его подвигах написаны книги, сложены песни, поставлены спектакли и фильмы.

Лев ЯРУЦКИЙ

1988 г.

КОТОВСКИЙ В МАРИУПОЛЕ: 2 комментария

  1. Интересные подробности, особенно о Дыбенко и Якире, у Виктора Суворова в книге «Очищение». Все они были «полевыми командирами», т. е. бандитами. Потом уже часть из них отфильтровалась и стала красными командирами и советскими героями. Окончательно с ними «разобрались» в 1930-е.

  2. Котовский конечно воевал хорошо,
    но не надо забывать, что до революции он
    был типичным уголовником,
    несколько раз сидевшим в тюрьме

Обсуждение закрыто.