Эта статья под моей «персональной» рубрикой «Рассказ краеведа» была напечатана в «Приазовском рабочем» 25 июля 1987 года. Писалась она как глава задуманной книги о связях Ленина и его соратников с Мариуполем.
Случилось так, что «Азовскую экспедицию» я перечитал ровно через 10 лет, день в день. Так что могу сказать о себе пушкинскими словами: «Уж десять лет прошло с тех пор, и многое переменилось в жизни для меня. И сам, покорный общему закону, переменился я…».
О Ленине сейчас принято писать в основном только отрицательно. Поэтому, публикуя «Азовскую экспедицию», рискую, пожалуй, прослыть ретроградом. Но я исхожу из убеждения, что гигантская фигура Ленина, который сумел «потрясть весь шар земной» и оказать решающее влияние на ход истории в XX веке, гораздо сложнее любых схем — и тех, которые выстраивали вчера, и сегодняшних. «Века уж дорисуют, видно, недорисованный портрет».
Так пусть эта глава войдет в «Мариупольскую мозаику» не модернизированной в 1997 году, а такой, какой я ее написал, когда над страной развевался красный стяг с серпом и молотом.
27 июля 1922 года начала работу научно-промысловая экспедиция Азовского моря под руководством профессора Книповича. Работа этой экспедиции, проблема охраны и приумножения рыбных богатств Азовского моря привлекли пристальное внимание Владимира Ильича Ленина.
Еще в конце прошлого века Александр Серафимович, работая в Мариуполе, записал жалобы местных рыбаков на то, что рыбы в Азовском море становится все меньше. Падение уловов в этом море, хотя оно по естественным условиям относится к числу самых благоприятных в мире для размножения рыб, отметили также и ученые. Пока собирались ставить исследование этого процесса на научную основу, грянула мировая война, а за ней — гражданская.
Понятно, что в условиях военного времени изучение проблем Азовского моря пришлось отложить. Но едва только наступили мирные дни, профессор Книпович поставил вопрос о необходимости выработать научную основу для рациональных мер в интересах сохранения и развития рыбного промысла в уникальном море.
Профессор Николай Михайлович Книпович, впоследствии почетный академик Академии наук СССР, пользовался славой крупнейшего отечественного зоолога, выдающегося организатора научно-промыслового дела и исследований морей европейской части страны. Первую свою экспедицию -Каспийскую — он возглавил в 1886 году, потом руководил еще четырьмя экспедициями в этом море, изучению которого посвятил много лет своей жизни. Помимо этих, Николай Михайлович — организатор и руководитель Мурманской (1898-1902) и Балтийской (1902) научно-промысловых экспедиций
Вот такого масштаба ученый создал проект научно-промысловой экспедиции Азовского моря, а Главное управление рыболовства и рыбной промышленности при (ПЛОХО НАПЕЧАТАНО) по продовольствию (коротко — Главрыба) назначило его руководителем этой экспедиции. Однако СТО (Совет Труда и Обороны) проект научно-промысловой экспедиции Азовского моря отклонил и в выделении средств на ее организацию отказал.
Председателем СТО был Ленин, но на том заседании он отсутствовал, а узнав об отклонении проекта экспедиции, 21 января дал поручение своему секретарю выяснить мотивы отклонения проекта.
Логику членов СТО можно понять: после четырех лет империалистической войны и трех — гражданской, после страшного голода 1921 года страна была столь разорена, что отпустить деньги на научное исследование, реальная польза от которого могла ожидаться в неопределенном будущем, посчитали неразумным.
Иначе посмотрел на это дело Ленин. Настойчиво добиваясь, чтобы природные богатства страны были поставлены на службу народу, он огромное значение придавал охране этих сокровищ, бережному отношению к ним, хозяйскому их использованию.
Благодаря вмешательству Владимира Ильича летом 1922 года первая научно-промысловая экспедиция Азовского моря начала свою работу. Деньги были отпущены, но, разумеется, весьма скромные. Хуже всего было то, что экспедиция не располагала судном и не могла, следовательно, выйти в море.
Но Книпович был прирожденным оптимистом, он никогда не впадал в уныние, и, глядя на него, энергичного, неутомимого в своих хлопотах, никто и предположить не мог, что этот человек уже разменял седьмой десяток. Готовясь к экспедиции, в суете многочисленных дел он и сам не вспомнил бы о своем шестидесятилетнем юбилее, если бы 6 апреля не поступили письма и телеграммы от друзей, коллег и учеников.
Николая Михайловича свели с мариупольским нэпманом, владельцем парусно-моторной шхуны. Торговались долго и отчаянно, причем во время этих темпераментных переговоров Книпович настаивал, в частности, на том, чтобы хозяин сменил старомодное название своей шхуны -«Три Святителя» — на другое, более созвучное новой эпохе, но упрямый нэпман об этом и слышать не хотел. В конце концов, Книпович зафрахтовал «Трех Святителей» для работы и жилья. 27 июля 1922 года экспедиция вышла в море и начала свои исследования у мариупольских берегов.
«Условия работы в этот период деятельности, — пишет Книпович, — были крайне тяжелые. Отсутствие судна, вполне пригодного для работ, нищенское вознаграждение младшего персонала, недостаточность и неправильное поступление денежных средств, плохое гидрологическое оборудование, невозможность удовлетворительно обставить работу наблюдательных пунктов — таковы были условия работы».
Осенью 1922 года Книпович написал докладную на имя Председателя Совнаркома В.И. Ленина.
Владимир Ильич не раз запрашивал мнение Н.М. Книповича по вопросам, связанным с Главрыбой. Консультации давались в письменной форме (эти документы сохранились), но на этот раз Ленин счел нужным обсудить проблемы рыбного хозяйства страны и, в частности, вопросы, поднятые в письме Книповича и связанные с Азовской экспедицией в личной беседе.
Встреча была назначена на 19 часов 2 декабря 1922 года
2 декабря Ленин пришел в свой кабинет в 12 часов 30 минут и вызвал Л.А. Фотиеву (она была в то время секретарем Совнаркома). Он попросил Лидию Александровну ко времени приема начальника научно-промысловой экспедиции Азовского моря подобрать материалы о Главном управлении по рыболовству и рыбной промышленности. Он предупредил также, что у Книповича пропуска нет и необходимо оповестить посты, чтобы профессора пропустили в Кремль к 19 часам.
«1922 г., декабрь, 2. Ленин приходит (в 18 час. 30 мин.) в рабочий кабинет: с 19 до 20 час. беседует с Н.М. Книповичем об исследованиях Азовско — Черноморского бассейна и мерах,
необходимых для восстановления рыбного хозяйства страны». («Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника», т. 12, с.513).
Помимо общегосударственных проблем, которые обсуждались во время беседы, разговор коснулся и того, что Азовской экспедиции крайне необходимо собственное судно для продолжения исследований. Профессор был конкретен: экспедицию устроил бы пароход «Бесстрашный» Севастопольского торгового порта.
На второй день после беседы с Книповичем Ленин передал докладную записку начальника Азовской экспедиции на рассмотрение Малого Совнаркома со своим письмом: «Надо поддержать его ходатайство о пароходе для Азовморя».
В своих воспоминаниях Н.М. Книпович писал: «Позже я узнал, что Владимир Ильич, больной, нашел возможность тогда же написать письмо в Совнарком Крыма о том, чтобы нашей экспедиции было оказано всяческое содействие».
Письмо это относится к числу неразысканных документов Ленина, сохранилась только выписка, которая очень лестно характеризует начальника Азовской экспедиции:
«Н.М. КНИПОВИЧ лично мне известен как абсолютно честный человек… На отзыв его можно и должно положиться. Рыбное дело КНИПО¬ВИЧ знает досконально: 37 лет изучал».
15 декабря 1922 года Малый Совнарком признал принципиально необходимым бесплатно предоставить Главрыбе пароход «Бесстрашный» для научно-промысловой экспедиции Азовского моря и поручил бюджетной комиссии Наркомфина вторично рассмотреть вопрос об отпуске средств для этой экспедиции, в частности, для оборудования и содержания «Бесстрашного».
Пароход был в очень запущенном состоянии, с сильно изношенным котлом, часто требовавшим ремонта. К тому же по своей конструкции «Бесстрашный» был неудобен, мало пригоден для исследований в бурном Черном море и совсем непригоден для зимних работ вдали от берегов. «Но выбирать было не из чего, — писал позднее Н.М. Книпович, — и, несмотря на все недостатки парохода, на нем можно было выполнить много работ, которые иначе были бы совершенно невозможны». Семнадцать месяцев, с 10 июля 1923 года по 10 декабря 1924 года, «Бесстрашный» служил экспедиции, после чего окончательно вышел из строя вследствие полной непригодности котла.
Беседы Ленина с профессором Книповичем имели и другие последствия.»1922 г., декабрь, 5.
Ленин в письме члену коллегии Наркомата РКИ А.И. Свидерскому предлагает расследовать факты… хищнического лова рыбы в Азовском море и низовьях Дона, просит сообщить ему результаты расследования». («Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника», т. 12, с. 522).
Вот отрывок из этого письма:
«Мне сообщили, что в результате сильного ослабления рыбного промысла во время войны в Азовском море вновь появилась в промысловом количестве тарань, утерявшая было вследствие хищнического лова значение промысловой рыбы. Появилось также много молодой рыбы осетровых пород, в том числе почти переведшейся белуги. Но, с другой стороны, тотчас начался неудержимый, ничем не ограничиваемый, хищнический вылов молоди осетровых, который может быстро аннулировать благоприятное влияние войны. С другой стороны, в низовьях Дона якобы творилось, а может быть, творится нечто невообразимое. В виде примера мне сообщили, что даже охрана вод Донпродкома производила хищнический лов рыбы на запретной зоне, причем за разрешение лова в запретных зонах существовал особый вид таксы — от 400 до 500 миллионов рублей за одно притонение».
Начальник охраны Донпродкома был отстранен от должности за хищнический лов рыбы в низовьях Дона.
«Этого господина только отстранили от должности. Нужно узнать, где он, и проверить посерьезней, достаточно ли он наказан (…).
Следует не только припугнуть, но и как следует притянуть и почистить за эти безобразия».
Принято считать, что письмо это написано 5 декабря 1922 года. Однако в «Дневнике дежурных секретарей В.И. Ленина» (он опубликован в Полном собрании сочинений) имеется запись Н.С. Аллилуевой: «2 декабря, вечер. У него на подпись письмо Свидерскому, у нас — копия. Если даст подписанное — послать по назначению». В примечаниях к этой записи говорится, что письмо было подписано 5 декабря. Подписано, а не написано.
В «Биографической хронике» приводится длинный перечень дел, которыми Ленин занимался вечером 2 декабря, после того, как в 20 часов распрощался с Книповичем. Написание писем, связанных с оказанием помощи Азовской экспедиции, Владимир Ильич отложил, как мы знаем, на следующий день. Но факты хищнического уничтожения рыбных богатств Азовья, взяточничество за разрешение ловли в запретных зонах, безнаказанность должностных лиц, допустивших безобразия, о которых Ленин узнал, несомненно, из беседы с Книповичем и документов по Главрыбе, подготовленных к этой беседе Н.П. Горбуновым, — все эти факты так возмутили Владимира Ильича, что он в тот же вечер, не откладывая, написал гневное письмо с требованием не только «припугнуть», но и сурово наказать виновных.
Как актуально звучат и сегодня эти ленинские строки, проникнутые глубокой заботой о сохранении и умножении рыбных богатств нашего родного Азовского моря.
А экспедиция Книповича, поддержанная Лениным, продолжала свою работу вплоть до 1927 года и внесла весомый вклад в научное исследование Азовского и Черного морей.
Лев Яруцкий