Часть вторая
Австро-венгерская оккупация
Затишье перед бурей
Мы начинаем рассказ о втором, не менее сложном, разделе нашей Хроники – «Австро-венгерская оккупация (апрель-ноябрь)». Но, прежде всего, нам предстоит ответить на несколько ключевых вопросов.
Главный из них:: так когда же австро-венгерская войска вошли в Мариуполь?
Нам из года в год устно и письменно твердили: «20 апреля 1918 года австро-германские войска заняли Мариуполь».
В новейшем исследовании «Мариуполь и его окрестности: взгляд из ХХl века» уже дается не столь категорическая формулировка: «В конце апреля 1918 года (точная дата неизвестна) австро-венгерские войска вошли в Мариуполь» (с. 141).
Но мы, как помнят читатели, завершили первый раздел Хроники 30-м апреля. В городе прошли перевыборы Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, завершалась подготовка к празднованию 1-го Мая под революционными лозунгами, а австрийцы и венгры все еще отсиживались на станции Волноваха. Так когда же? Тщетно искать точную дату на страницах публикаций по истории города этого периода. И потому, в частности, что авторы этих публикаций проходят мимо одного обстоятельства: 29 апреля в Киеве в результате государственного переворота к власти пришел гетман Павел Скоропадский. Вместо Украинской Народной Республики была провозглашена Украинская Держава. Центральная Рада и ее правительство прекратили свое существование. Украина стояла на пороге коренных перемен.
Получив об этом сообщение, командование австро-венгерскими войсками должно было уточнить свои позиции и действия в новых условиях. В равной мере это касалось украинского воинского контингента, посланного на станцию Волноваха прежним правительством.
Да и в Мариуполе нужно было то же самое. Ведь ездившая в Волноваху 21 апреля делегация от органов городского самоуправления и общественных организаций Мариуполя исходила из того, что существует УНР, ее Конституция, Центральная Рада и ее правительство.
Мы уже цитировали резолюцию собрания фронтовиков, в которой говорилось: «….Мы обязуемся соблюсти нейтральность по отношению Украинской Народной Республики и Центральной Раде и признаем существование в ней государственных и общественных учреждений наравне со всеми гражданами Украины…»
И в Мариуполе, и в Волновахе нужно было какое-то время, для того, чтобы получить более полную информацию из Киева и принять верное решение. А это, в свою очередь, задерживало передвижение воинских подразделений.
И только тогда, когда был получен на местах Закон «Про тимчасовий державний устрій України», где подтверждалась законность пребывания германских и австро-венгерских войск на территории Украинской Державы, все стало на свои места.
В подшивке газеты «Революционное слово», которая хранится в научной библиотеке музея, последний ее номер помечен 30 апреля. Тем самым мы лишены надежного источника информации о событиях начала мая.
И только 23 мая горожане получили возможность ознакомиться с новой газетой «Наше життя» – орган Мариупольского земского и городского самоуправлений. Газета выходила ежедневно на русском и украинском языках.
Во втором номере газеты был опубликован приказ нового коменданта города полковника Кремянского, подписанный им еще 8 мая. О содержании приказа мы поговорим позже. Для нас же важна дата – 8 мая начали функционировать новые органы управления городом. Можно предположить, что именно между 30 апреля и 8 мая и произошел ввод австро-венгерских войск в Мариуполь. Тогда же занял должность коменданта города полковник Кремянский уже как представитель гетмана Украины Скоропадского.
Х Х Х
Мы внимательно листаем подшивку газеты «Наше життя» за май – июнь, пытаясь найти следы пребывания австро-венгерских войск в Мариуполе.
И вот первая находка: 25 мая в газете появилась крошечная заметка «Занятие училища германскими солдатами».
«Заведующий мариупольским Игнатьевским 2-м училищем» (Таганрогская улица, дом 24) сообщил городской управе, что 15 мая с.г. помещение училища было занято отрядом германских солдат в числе 520 человек.
Занятие в училище прерваны на неопределенное время».
28 мая газета публикует следующий приказ командования австрийской армии:
«Довожу до сведения, что крестьяне портят зимние посевы на помещичьих землях: пасут скот, лошадей и т.п.
Уведомляю, что за каждую порчу будущего жнива, лесов и т.п. как за злодейское деяние и порчу, виновник будет наказан на месте, кроме того, скот, который найдется на поле пасущимся, реквизироваться в пользу австрийской армии.
В случае же, если тех, которые портят посевы, нельзя будет схватить, то в таком случае будет наложена контрибуция на то село, в районе которого была совершена порча.
Контрибуция будет взиматься австрийской армией. За одну испорченную десятину посева будет взято 600 пудов хлеба.
Если сам виновник не сможет внести выше упомянутой контрибуции, то эта контрибуция будет целиком взята с того села, где проживает виновник».
10 июня газета публикует текст приказа уездного коменданта австро-венгерского командования от 1 июня 1918 года.
«Приказываю всем жителям г. Мариуполя и уезда в восьмидневный срок сдать оружие (ружья, револьверы, пистолеты, шашки, кинжалы и др.).
Жители г. Мариуполя должны сдать оружие в мой штаб (Георгиевская улица, мужская гимназия)…
После указанного срока (8 суток) будут во все села и в г. Мариуполь направлены отряды для поиска оружия. И как только такой отряд найдет в каком-либо здании оружие, то хозяин этого здания будет передан австро-венгерскому суду и наказан по всей строгости военного времени.
Уездный комендант австро-венгерского командования генерал Фон-Надь».
Теперь горожане знали, где расположен штаб оккупационных войск, звание и фамилию уездного коменданта австро-венгерского командования. Понятны были и основные принципы, которыми руководствовался комендант.
Гражданским властям Мариуполя нужно было действовать в русле распоряжений и приказов пришельцев.
Но пока обстановка в городе оставалась спокойной. Это позволило коменданту Мариуполя полковнику Кремянскому издать 25 мая следующий приказ:
В виду благополучного отношения населения города к украинским и австро-венгерским войскам и наступившего спокойствия, не снимая военного положения, приказываю все рестораны, кафе, кинематографы, театры и т.п. закрывать не позже 11 час. 30 мин. вечера. Движение по улицам разрешаю до 12 часов ночи». («Наше життя», 26 мая1918 г.) но все прекрасно понимали, что это спокойствие кажущееся, это затишье перед бурей.
Павел МАЗУР, краевед