В то воскресенье — 22 июня сорок первого года — в Мариуполе с самого утра установилась солнечная, теплая погода. Мариупольские хозяйки спозаранку отправились кто в магазин, а кто на базар. Молодежь и курортники поспешили на пляж, они располагались на песке, пробовали, не холодна ли вода, готовились к завтраку на свежем воздухе, малыши ожидали разрешения старших окунуться в воду, а ребята постарше очертя голову бросались в море, слегка покрытое утренней рябью. День обещал быть очень хорошим…
В памяти четырехлетнего мальчонки на всю жизнь закрепилась картина. Он раскатывает на трехколесном велосипеде по длинной веранде. Папа в белой рубашке-сеточке склонился над чертежной доской, рейсшина время от времени шуршит по большому листу бумаги. Мама принесла стеклянную кринку с молоком, поставила на подоконник. Пахнет клубничным вареньем. Это бабушка варит его в летней кухне. В углу под самым потолком примостилась черная тарелка репродуктора. На мгновение она умолкла, а затем из ее недр четким голосом было произнесено несколько фраз. Взрослые притихли, вслушиваясь в звуки, издаваемые репродуктором. Потом кто-то другой долго говорил. Этот кто-то еще продолжал, а женщины начали плакать. Мужчины время от времени перебрасывались несколькими фразами. Понятым осталось лишь одно слово – война…
